Пока Клаудия и Юрген клянутся перед служащим мэрии в вечной верности, клянутся быть друг с другом в печали и в радости и наконец говорят: «Да!» – мои мысли улетают далеко отсюда. Последняя неделя была тихий ужас! Макс еще раз звонил в воскресенье вечером, непременно хотел со мной встретиться и поговорить. Но я не могла отлучиться. У Мартина уже закрались подозрения. Да и потом, что еще обсуждать? В понедельник мне на электронную почту пришло письмо от Макса. Две страницы любовных признаний, и еще красивее, чем в прошлый раз. Я с большим трудом смогла остаться хладнокровной и только через два дня написала ответ. Я уверена, Макс не будет читать между строк, а сразу же воспримет его как сухое письмо. Я предоставила рассудку право решать, а сердце – вырвала. С тех пор тишина. Только когда из бутылок выстреливают пробки, Мартин дает мне бокал шампанского и спрашивает, что случилось, я беру себя в руки. Раздается звон бокалов, все обнимаются и поздравляют друг друга. Лотар крепко обнимает Берни, и я не удивлюсь, если он в скором времени сделает ей предложение. Андреа и Клаус стоят рядом и тоже улыбаются – историю с борделем они обсудили и благополучно преодолели. Клаус признался, что ходил в публичный дом, однако уверял, что просто зашел туда выпить. Андреа ему не верит, но оставляет все как есть. Наши девочки веселятся от души, и только Йонас сейчас бы с большим удовольствием оказался на хоккейном матче. Да, а я, несчастная женщина, подавленная депрессией, стою рядом с мужем и порчу всем праздник. Больше всего мне сейчас хочется сбежать отсюда. Но вместо этого я беру Мартина под руку, крепко целую и вслух восхищаюсь тем, как же все прекрасно. Угощение подали вкусное, вечер удался. Клаудия и Юрген просто супер, а я танцую с мужем. В два часа ночи праздник заканчивается, мы все садимся в большое такси и едем в Кляйн-Верних.
Следующие две недели прошли в ускоренном темпе. Клаудия улетела на Мальдивы. У них с Юргеном медовый месяц. Берни на этой неделе переезжает с детьми в новый дом. Андреа работает как пчелка, а я пытаюсь укрепить свой семейный очаг. Вчера утром со мной случилось помутнение рассудка: я поехала в аэропорт и даже купила билет до Мюнхена. По техническим причинам самолет задерживался на два часа, и пришлось подождать. Выпив в безрадостном зале ожидания две чашки чаю и три стакана воды, я погрузилась в размышления. Готова ли я действительно разорвать свой брак? Насколько важен для меня Макс? Очень важен, вспыхнуло мое сердце! Но рассудок жаждет, чтобы я перестала себя мучить: нет, не так уж и важен! И тут объявили посадку. Я взяла себя в руки, и, когда пришло время предъявлять посадочный талон, крепко зажала его.
– Простите, ваш талон.
Я непонимающе уставилась на стюардессу.
– Ваш посадочный талон, – повторяет она.
– Нет! Я не полечу, – ответила я ей, – я не могу. Я действительно не могу. Говорю вам, я никак не могу!
– Да, да, – попыталась она меня успокоить. Она ничего не понимает и, наверное, думает, что я больная.
– Послушайте, у меня нет багажа, просто вычеркните меня из списка.
Я разворачиваюсь, выхожу из аэропорта и бросаюсь бежать.
Когда в дверь влетает Андреа, мое настроение такое же серое, как и этот ноябрьский день.
– Так, сестричка, хватит уже. На следующей неделе мы с тобой летим в Испанию. Нужно принять дом для гостей. Мы позагораем и повеселимся. Я прямо сейчас забронирую билеты.
Андреа пододвигает стул, усаживается, дотягивается до клавиатуры, и через несколько минут она уже онлайн. Забронировать билет на самолет и ребенок может. Мы вылетаем в следующий четверг, а в воскресенье возвращаемся.
– А сегодня вечером мы будем помогать Берни. В шесть часов привезут мебель, и ей понадобится помощь.
Андреа не терпит возражений. Вчера она была буквально шокирована, когда позвонила и узнала, что я чуть было не улетела в Мюнхен. Мне с большим трудом удалось уговорить ее не мчаться сюда сразу же. Но сегодня она не могла не зайти.
– Даже если Макс, несмотря на все, что он вытворяет, действительно твоя судьба, то время это покажет, а пока ты должна хотя бы по-человечески закончить отношения с мужем. Потому что улететь в Мюнхен, все бросить и начать историю заново – это самый большой бред.
– Да, но если я до сих пор не знаю, чего хочу?
– Просто подумай. Господи, сколько тебе лет? Слушай либо сердце, либо разум. Ты должна принять решение. Но когда речь заходит о Максе, похоже, примирить разум и сердце ты не можешь. Так, а сейчас пойдем поедим и поговорим.