Но сейчас дела обстояли иначе. Эми подняла газету с колен. Пирс не просто нападал. Пирс хотел их уничтожить.
– Как дела?
Эми подпрыгнула от неожиданности. Иан высунулся из-за спинки одного из кресел.
– Нормально, – буркнула Эми, торопливо засовывая газету в рюкзак. – Изучала кое-что.
– Ну да, знаний много не бывает, – сказал Иан, устраиваясь в кресле через проход от Эми. – Кстати, ты знала, что авеню Хабиба Бургибы в Тунисе – это как Елисейские Поля Ближнего Востока? Кафе. Магазины. Дискотеки…
Эми не удержалась от смеха:
– Дискотеки? Иан, так сейчас никто не говорит.
– Тунисцы говорят, как я понимаю, – фыркнул парень. – Так мы, значит, вверяем себя отцу Розенблюмов, да? Он вроде учёного, что ли?
Эми отложила рюкзак.
– Археолог. Его страсть – исчезнувшие цивилизации. В Тунисе он изучает развалины Карфагена.
Эми надеялась, что доктор Розенблюм сможет им помочь. У них как раз имелась для него подходящая работёнка. Эми и Дэн нашли старинную книгу для записей, оставленную им Оливией Кэхилл, одной из основательниц их рода. В книге содержались инструкции по приготовлению антидота, но большая часть текста оказалась зашифрованной. Аттикус и Джейк, изучив записи, решили, что следующий ингредиент – растение под названием «сильфий», произрастающее в Тунисе. Конечно, как и с вымершим анатолийским леопардом, дела обстояли не так-то просто. Сильфий давно исчез с нашей планеты.
Иан посмотрел в иллюминатор, за которым солнце раскрашивало белые облака оранжевым и золотым.
– Когда все пошли за едой, я разговаривал по телефону с Нелли и видел, как ты выходила на взлётную полосу, но людей Пирса не заметил. Странно, да?
Эми чувствовала, что Иан внимательно смотрит на неё, ожидая ответа. Но девушка молчала. Тогда, убедившись, что остальные ребята заняты своими играми, он наклонился поближе к Эми и заговорил тихо, делая паузы, как если бы пробирался по минному полю.
– После недавних… событий, – Иан долго подбирал нужное слово, чтобы заговорить о смерти его младшей сестры, Натали, – мне тоже порой хочется побыть одному. Но, на удивление, когда вокруг тебя люди, – он бросил взгляд на остальных, – даже такие, как эти, становится легче…
– Люди Пирса были здесь, – процедила Эми сквозь сжатые зубы. – Я не придумываю.
– Я вовсе не это имел в виду, – сказал Иэн. – Просто…
– Эми!
Внутри у Эми все похолодело, когда она увидела стоящего перед ней Джейка.
– Что происходит?
– Да просто болтаем. Не переживай ты так.
– Аттикус хочет поделиться с тобой своими соображениями, – сказал Джейк Эми.
Эми уже было поднялась со своего места, но Иан удержал её, взяв за руку:
– Если будешь дергать её по каждой мелочи…
– Это ей решать, что мелочь, а что…
– Прекратите! – прикрикнула Эми.
Поражённые Иан и Джейк тут же замолчали.
– Мне просто надо побыть одной. Недолго. Хорошо? – сказала она. – Джейк, я скоро приду.
Повисло неловкое молчание. Джейк пошел в переднюю часть самолета, а Иан собирался что-то сказать, но Эми отвернулась от него. Тогда он поднялся и ушёл.
Эми закрыла глаза и постаралась успокоиться, но в голове все ещё звенел еёсобственный голос. Сорваться на тех, кто тебе дорог. Что может быть хуже? К тому же в рюкзаке всё ещё лежала эта газета. Прочитать её хотелось так же сильно, как иногда хочется почесать зудящий комариный укус. Она вытащила газету и разложила её на коленях.
Заголовок гласил: ПРЕСТУПНАЯ СЕТЬ КЭХИЛЛОВ.
А дальше две колонки с тремя фотографиями вроде тех, что развешивают в полицейских участках. Аттикус, Джейк и Пони – в одной колонке, Иан, Гамильтон и Йона – в другой. Фотографии Эми и Дэна, сильно затемнённые в «Фотошопе» и потому особенно зловещие, расположились между колонками. С остальными снимками их соединяли линии, напоминающие паучью сеть.
Статья под фотографиями убеждала читателей, что Эми и Дэн – не просто парочка хулиганов, болтающихся по всему миру, но ещё и главари всесильной преступной группировки, куда входят и остальные ребята со снимков.
«Гамильтон Холт! – кричал подзаголовок под фотографией Гамильтона. – Этот здоровяк и пара его кулаков научат уму-разуму тех, кто вздумает противиться воле Кэхиллов!
Аттикус Розенблюм – злой гений в этой шайке. Мал золотник, да дорог! Благодаря своим недюжинным умственным способностям и знакомствам с мировой научной элитой подавляет волю простых, ценящих свободу людей».