Ланда E B
'Ундина' в переводе В А Жуковского и русская культура
E.B.Ланда
"Ундина" в переводе В.А.Жуковского и русская культура
В бореньях с трудностью силач необычайный.
П. А. Вяземский
В 1835 и 1837 гг. в "Библиотеке для Чтения" появились фрагменты повести "Ундина" Фуке в переводе Жуковского. Сначала были опубликованы выдержки из трех первых глав "Ундины", а затем полный текст перевода с четвертой по десятую главу включительно. Главы еще не имели названий: их заменял отступ одного отрывка от другого. Обе публикации редакция сопроводила небольшими вступительными заметками и примечаниями {Ундина: Старинная повесть / Библиотека для чтения. 1835. Т. XII. С. 7-14; Ундина: Старинная повесть / Библиотека для чтения. 1837. Т. XX. С 5-32.}.
В заметке 1835 г. "Ундину" представляли читателям как "одно из прелестнейших творений знаменитого "Певца во стане русских воинов"", не обмолвившись ни словом о Фуке. Далее редакция приносила извинения, что позволила себе "выдергивать" из глав отдельные места, "портя" тем самым "поэму", но потребность скорее поделиться с читателями своим "восхищением", "наслаждением" от "поэзии нежной, сладкой и восхитительной" побудила издателей дать хотя бы такие отрывки {Там же. Т. XII. С. 7.}.
В 1837 г. редакция, наоборот, писала, что печатает "едва третью часть поэмы", чтобы не нарушать "удовольствие тех, которые будут читать целое сочинение".
В марте 1837 г. "Ундина" вышла отдельным изданием, украшенным 20 гравюрами, а несколько позже - в VIII томе "Стихотворений" Жуковского. Иллюстрированное издание открывалось портретом поэта, гравированным Н. Уткиным {Ундина: Старинная повесть, рассказанная на немецком языке в прозе бароном Ф. Ламотт Фуке. На русском в стихах - В. Жуковским [илл. Г. Майделя]. СПб., 1837.}.
"Библиотека для Чтения" в разделе "Литературная летопись" отметила появление "Ундины". Редакция отзывалась об "Ундине" как об "одном из прекраснейших явлений" и едва ли не самом прекрасном в русской словесности 1837 г., "...одном из прекраснейших перлов русской поэзии" {Библиотека для чтения. 1837. Т. XXI. С. 33.}.
Хотя в "Литературной летописи" было приведено полностью заглавие книги, о Фуке как авторе "Унднны" по-прежнему не заходила речь.
Задолго до появления перевода трех начальных глав "Ундины" в "Библиотеке для Чтения", в 1815 г., поэт прочитал повесть Фуке. В письмах из Дерпта 1816 г. к Ал. Ив. Тургеневу Жуковский не раз упоминает "Ундину" Фуке. "Купи мне и поскорее пришли "Ундину", - писал он 17 августа. - Весьма, весьма, одолжишь. Она мне очень нужна". 24 августа Жуковский напомнил Тургеневу о своей просьбе: "Опять повторяю просьбу об Ундине. Она продается и отдельно, и с другими повестями, напечатанными в 4-х книжках под титулом "Die Jahreszeiten" (журнал, издававшийся Фуке). Купи для меня все, если найдешь. Очень, очень буду обязан. Чтобы раззадорить тебя, скажу, что эта книжка нужна моей Музе" {Письма В. А. Жуковского к Ал. Ив. Тургеневу. М., 1895. С. 159-161.}. В сентябре Жуковский просил еще раз прислать "Ундину", и наконец получил долгожданную книгу. Из письма 1817 г. к Д. В. Дашкову, младшему товарищу по Московскому пансиону, видно, что Жуковский сразу, вопреки утверждению Зейдлица, замышлял перевести повесть Фуке стихами, а не прозою {Зейдлиц К. К. Жизнь и поэзия В. А. Жуковского (1783-1852). По неизданным источникам и личным воспоминаниям. СПб., 1883. С. 155.}. Предлагая Дашкову быть его "соиздателем" альманаха "Аониды", продолжающего "Аониды" Карамзина лишь с той "отменою", что в издание "входила бы и проза", поэт намеревался "выдавать ежегодно по две малые книжки". Жуковский подробно останавливался на их содержании. "Одна из сих малых книжек, - писал он, должна состоять вся из одних русских сочинений в стихах и прозе", но добавлял при этом, что "переводы в стихах позволяются". Замечание, характерное для начала XIX в.: перевод воспринимают как собственность не переводимого автора, а стихотворца-переводчика, как достояние уже русской литературы.
"В "русскую книжку", - обещает Дашкову Жуковский, он даст "сказку в прозе", которой сюжет уже готов. Два отрывка в прозе также готовы [в голове]. Первую половину "Ундины" в стихах" {Жуковский В. А. Полн. собр. соч. с приложением его писем, библиографии и портрета: В 6 т. СПб., 1878, Т. VI. С. 439-441.}. "Ундина" в ту пору была готова, конечно, тоже лишь в голове.
Состав второй "малой книжки" должен был представлять "собрания переводов образцовых немецких писателей, также в стихах и прозе". Наряду с именами Гете, Гердера, Шиллера, Тика, Новалиса Жуковский назвал и Фуке: рассказы немецкого романтика он расценивал как "многое множество прекрасного" {Там же.}. В библиотеке Жуковского в Томске есть произведения Фуке в разных изданиях. Среди рукописей поэта там хранится заметка от 12 июля 1816 г., отразившая его размышления о природе оригинальности автора, а также о придании русской поэзии истинно оригинального характера; она проясняет во многом, почему Жуковский переводил и Фуке. "У иностранцев, записывает Жуковский, - только (наследовать) оригинальных - тех, которые сообразны со своим веком. Но воспитанники прежних, а не подражатели чужим в своем веке. Таких оригинальных авторов в наше время немного: Гете, Шиллер, Фуке" {Янушкевич А. С. Книги по истории и теории российской словесности в библиотеке В. А. Жуковского // Библиотека В. А. Жуковского в Томске Томск, 1978. Ч. 1. С. 30.}.
Восхищаясь творчеством Фуке в целом, Жуковский, однако, завершил перевод лишь "Ундины". Издание тщательно продуманных "Аонид" (вплоть до "обвертки" и "картинок") не состоялось: повесть Фуке предстала перед читателями спустя два десятилетия.
Знакомство Жуковского с "Ундиной" Фуке предшествовало его непосредственному знакомству с самим автором. Они встретились впервые в Берлине в конце 1820 г., а затем не раз встречались, но, вопреки утверждению Зейдлица, дружески не сблизились" {Зейдлиц К. К. Указ. соч. С. 156.}. "В лице Ла-Мотта Фуке, - записал Жуковский в "Дневнике" свое первое впечатление от облика немецкого писателя, - нет ничего, останавливающего внимание. Есть живость в глазах: он имеет талант, и талант необыкновенный, он способен, разгорячив воображение, написать прекрасное; но это не есть всегдашнее, зависит от расположения, находит вдохновением; автор и человек не одно, и лицо его мало изображает того, что чувствует и мыслит автор в некоторые минуты. Разговор наш состоял из комплиментов и продолжался недолго" {Жуковский В. А. Дневники. СПб., 1901. С. 82-83.}. У Жуковского, ощущавшего жизнь и поэзию в их нерасторжимой связи, такое раздвоение автора и человека, конечно, не вызывало симпатий.
За перевод "Ундины" Жуковский принимался несколько раз, надолго прерывая свою работу. Лето 1831 г. было, как известно, творчески исключительно благоприятным для Жуковского: он провел его в Царском Селе в тесном общении с Пушкиным, и оба поэта, шутя состязались, писали сказки. "Сказка о царе Берендее" была создана одновременно со "Сказкой о царе Салтане". Возможно, работа над стихотворным переложением прозаической сказки, особое лирическое освоение этого малого эпического жанра, творческая близость с Пушкиным побудили Жуковского вплотную заняться "Ундиной".
Друзья поэта, конечно, были в курсе его замыслов, и еще до выхода отдельного издания "Ундины", 14 февраля 1836 г. Вяземский писал из Парижа А. И. Тургеневу: "Жуковский перекладывает на русские гексаметры "Ундину". Я браню, что не стихами с рифмами; что он Ундину сажает в озеро, а ей надобно резвиться, плескаться, журчать в сребристой речке" {Остафьевский архив князей Вяземских. СПб., 1899. Т. III. С. 300.}, "Жуковский уехал недель на шесть, кажется так, к Протасовой близ Дерпта пить воды и писать "Ундину"", сообщил он опять А. И. Тургеневу летом того же года {Там же. С. 322.}. В ответных письмах А. И. Тургенев настойчиво просит Вяземского напомнить Жуковскому, чтобы поэт прислал ему "Ундину" с "надписью" вместе с очередным томом его сочинений {Там же. С. 350, 353.}.