— Прости меня, Рон, — вслух повторил Стратег, прощаясь со своим единственным другом, навсегда оставшимся в беззаботном детстве.
— Так это ты борогозишь, Малой, — вдруг раздался голос у Стратега в голове. — Вот кого, оказывается, лучшие наши квестовики так долго искали.
Самый могучий человек Земли удивленно завертел головой, сидя в гермокресле посреди огромного кабинета, парящего на десятикилометровой высоте и защищенного бронированной стеклосферой от всех мыслимых и немыслимых воздействий. Наконец, он обратил внимание на некоторую несуразность — в воздухе за бронесферой парила капсула, помеченная аббревиатурой 3д, ни к чему не подвешенная.
— Реакции такие же медленные, как в детстве, казуал тормозной, — до боли знакомый голос раздался снова, после чего произошло и вовсе невероятное событие.
Капсула преодолела стеклосферу, как будто это был не крепчайший бронепластик, выдерживающий инфернальный огненный снаряд, а тонкий слой воды. Через секунду напротив стояли два человека и пытливо всматривались друг другу в лицо. Вставший из кресла могучий стратег, обожженный воин, закаленный во многих наземных и воздушных боях, и тонкий сумасшедший с одухотворенным лицом, выпавший из легкой капсулы.
— Малой, ты зачем Мадагаскар от трафика отключил? — улыбнулся задрот. — Мы так с вами не договаривались.
— Рон, скоро там будет ад, — устало сказал стратег. — Не в переносном смысле, а в прямом.
— Так это все серьезно? — удивился Рон. — В смысле, заруб с демонами.
— Так при тебе все и началось, ты тогда еще не совсем ушел в свой виртуал… — возмущенно начал Стратег, но замер под серьезным взглядом полусумасшедших зеленых глаз.
— Сами виноваты, — отрезал Рон. — Лезете к нам то с лечебными процедурами, то с психологическими тестами. Вот мы от вас ничего и не воспринимаем.
— Считай, все уже в прошлом…
— Ладно, давай бету покручу, — сказал задрот с таким видом, как будто делает большое одолжение.
— Не понял, — удивился стратег.
— Стратежку, что ты профукал, дай-ка погамать, — как маленькому ребенку начал объяснять Рон.
Наконец поняв, что нужно задроту, стратег возмутился — Рон просил не больше, не меньше чем коды управления всеми силами Земли.
— То есть, я могу все испортить? — ехидно поинтересовался задрот, наткнулся на лед безнадежности, синевой полыхнувший из загнанных глаз Стратега, и обнадеживающе улыбнулся другу детства: — Малой, не мелькай. Тащи мышу…
Через пять минут, показавшись Стратегу вечностью, Рон вынырнул из баз данных противостояния Земли и Ада.
— Анриал бета, — сказал спокойный тонкий человек, посмотрел в непонимающие глаза могучего бойца и перевел: — Невозможно выжить с имеющимися ресурсами.
— Как неожиданно, — ухмыльнулся стратег, и бешеная надежда в его синих глазах начала таять под режущим светом фактов.
— Только не все у тебя тут учтено, — улыбнулся задрот. — Последние пару сотен лет хай-левелы играют исключительно внутренними ресурсами.
— Это как? — не понял Стратег.
— Смешение игр, питания и тренировок, физических и астральных, — попытался объяснить задрот, но махнул рукой в отчаянии. — Ты не поймешь, долго объяснять…
— А что быстро? — съязвил воин.
— Быстрее показать, — улыбнулся в ответ задрот, и начал боевую трансформацию.
Неуверенно оглянувшись, Стратег увидел в своем кресле возникшую неоткуда девчушку лет двенадцати, уверенно двигающую блоки виртуально-лазерного экрана управления.
— Я полуказуала. Надеюсь, левел на вашем Апе возьму, — объявила ангелочек, увлеченно управляя всей земной армией и экономикой из кресла Стратега, и довольно пропела: — Каждый Ап — левелап!
Переведя взгляд от вундеркиндестого подростка на светлое облако, в которое превратился его друг Рон, Стратег замер в восхищении — напротив воина стояло светящееся существо, вызывающее невольную ассоциацию с архангелом из библейских сказаний, по-видимому, из-за прозрачных крыл, вытекающих из спины тонкими ветвистыми потоками и плескающими пространством как ветер водой. В этот же момент на мониторах слежения Стратег увидел, как с острова Мадагаскар в воздух взвились тысячи полыхающих белых фигур, от близости которых огненная бездна, не знающая до того момента удержу, неуверенно дрогнула и впервые чуть отступила.