— Ок, попробуем пока так. На завтра есть уроки? Несделанные?
— Есть, — горестный кивок.
— Значит, пора начинать движение домой. Кстати, не зли ты бабушку телефоном.
— Я её не злю.
— Да ладно, так я и поверил, что там вот прямо неотложное.
— Но мне же пишут!
— И тоже мгновенно отвечают?
— Не всегда, — вздохнула Джиневра. — Бывают дела.
— Вот и у тебя бывают дела. Я, скажем, отложил сегодня дела, чтобы встретиться со всеми вами.
— И поговорить со мной?
— Именно. Поэтому будет справедливо, если мы все на этот час будем откладывать свои другие дела.
— Угу, — кивнула Джиневра.
— Я хочу услышать что-то более определённое, чем «угу».
— Хорошо, я буду приходить на обед без телефона.
— Ты можешь утешить себя тем, что за это время накопится много нового и интересного. Ты не устала? Ты вообще не сильно устаёшь после больницы?
— Я устала от разговора, он какой-то сложный, — сообщила дочь, пиная камешки, которыми была отсыпана дорожка.
— Поверь, мне тоже нелегко, — усмехнулся он. — Кофе с пирожным?
— А можно? — она даже голову снова подняла.
— Можно. Будем заедать и запивать наши договорённости.
— Только я не люблю кофе. Я люблю горячий шоколад со взбитыми сливками.
— Хорошо, тебе — горячий шоколад со взбитыми сливками.
44. С девочками случается
* 104 *
В понедельник Себастьяно приехал к школе Джиневры незадолго до конца её последнего урока. Пришлось объяснить, кто он есть — посмеялся про себя, что мать, наверное, не то, что не спрашивают, а просто всё живое разбегается, как только она появляется на горизонте.
Вчера он вернул Джиневру домой, выслушал, как та извинилась перед бабушкой и получила полное прощение, спросил — не нужна ли помощь с уроками, получил отрицательный ответ и отправился к себе. Всё это нужно было обсудить и пережить с понимающим человеком, с понимающим его человеком. К счастью, Элоиза была дома, охотно всё выслушала и выдала могучую порцию, что называется, позитивного подкрепления.
Мысль о том, чтобы устроить совместный ужин с Элоизой и Джиневрой, он пока отодвинул подальше. Рано.
Учительница ему в целом понравилась — была толкова, не заискивала, с ходу вывалила на него, что Джиневра не умеет себя вести — он это уже знал, и что голова у неё соображает отлично, когда она даёт себе труд соображать — это оказалось приятной новостью. Сошлись на нескольких дополнительных занятиях — пока в течение двух недель, а потом — посмотреть на результаты. На том и расстались.
Джиневра обещала ждать во дворе школы. Знакомый визг был слышен уже на первом этаже, и Себастьяно поспешил выйти наружу.
Двое мальчишек, один повыше, второй совсем мелкий по комплекции — держали Джиневру за рукава джинсовой куртки и орали ей что-то непотребное. Джиневра пиналась и орала в ответ. Ну, как там с математикой — время покажет, а словарный запас местами неплох — для барышни одиннадцати лет от роду из как бы приличной семьи.
Себастьяно подошел — троица его не заметила вовсе — и взял обоих мальчишек за шкирки. Приподнял и легонько встряхнул.
Джиневра изумлённо замолчала, и слава всем высшим силам за это.
— Джиневра, к машине. Ждать меня там, не сметь отходить ни на шаг, — кивнуть в направлении машины и не сомневаться ни мгновения, что она поступит именно так.
Поставить не менее изумлённых мальчишек на землю, не отпуская шкирок, и поинтересоваться:
— И что это было?
— Это она! Она первая начала! — сообщил тот, что повыше.
— И что же именно она первая начала?
— Она в прошлую пятницу сказала, что Джузеппе — дурак, — пояснил второй.
— И с прошлой пятницы не случилось никакого более выдающегося события? — не поверил Себастьяно. — Даже если не считать того, что вдвоём на одного — как-то несолидно, история выглядит в целом не очень убедительной.
— Да она всё время херню порет, — сказал мелкий.
— Вы оба не отставали от неё в этом вопросе, — покачал головой Себастьяно. — Но она одна, а вас — двое. Или вы только вдвоём можете поговорить с девчонкой?
— Да в неё словно бес вселяется, в эту девчонку, — пробормотал высокий.
— С девчонками это вообще случается, — кивнул Себастьяно. — Но если она, согласно вашим словам, всё то, что вы тут так громко орали, то вы чем лучше, скажите на милость?
— Так это что, ей и не ответить уже?
— Смотря, что ценнее. Непременно высказаться — или что-то другое.
— Чтобы она заткнулась. Но это невероятно, так не бывает, — мелкий попробовал вывернуться, не вышло.