– Минералка! – довольно произнес гостьи выпил ещё. – На вкус как Ессентуки. Здесь и останусь!
После этих слов он плюхнулся в воду и аккуратно улегся у края чаши.
– Чахалок, попроси своих учеников принести как можно больше еды. Всякой разной, а сам приходи через два дня. Пообщаемся.
Прозвучало это как приказ, а гоблин не привык к тому, чтобы ему кто-то приказывал, кроме его обожаемой богини, естественно. Но шаман смог подавить возмущение и никак не выказал своего раздражения.
– Чахалок, не волнуйся ты так. Ничего страшного не произошло! И не пробуй ничего сделать нехорошего. Это закончится крайне плохо и весьма болезненно. Причем не для меня.
{Два дня спустя}
Старший шаман пришел ровно через два дня, как ему было велено. За это время произошли некоторые явные изменения: во-первых, вода из кристально чистой превратилась в темно-красную, почти черную; во-вторых, деревья, прилегавшие вплотную к чаше, как будто потускнели и поникли; в-третьих, легкую атмосферу уголка девственной природы сменило нечто тревожное и страшное. Гостя с повадками захватчика нигде не было видно.
– Сен? Где вы? – шамана оплел яд страха, даже не за себя, а за своих соплеменников, о которых он столько лет заботился.
– Я здесь, – донеслось откуда-то сбоку.
Гоблин развернулся и с трудом разглядел зеленую фигуру, сидящую возле одного из деревьев. Что для детей природы, которыми являлась раса гоблинов, было довольно странным и неожиданным.
Гость встал и отошел от дерева, на ходу меняя цвет с зеленого на обычный для расы людей. Посмотрел на гоблина и произнес:
– Чего-то не хватает.
После чего щелкнул пальцами, и рядом с ним из ниоткуда появилась одежда, состоящая из обычной накидки и совсем простеньких тапочек. Человек облачился и сказал:
– Как я вижу, вы тут не голые бегаете. Сшейте мне одежду подобного плана. А то псевдоматериальная одежда на ощупь не очень.
Чахалок с удивлением смотрел на Сена, просто пышущего жизнью в данный момент. Широкоплечего, с довольно развитой мускулатурой молодого человека было не узнать: он совсем не напоминал тот искалеченный кусок мяса, который предстал гоблину два дня назад. И от этого ему стало ещё страшнее…
– Ты зря меня боишься. По крайней мере, настолько сильно, – грустно произнес мужчина.
– Я не боюсь, – ответил гоблин.
– Не стоит, – покачал головой Сен, – я вернулся оттуда, откуда не возвращаются. Самое забавное, что у меня никогда не было способностей к телепатии и эмпатии, а сейчас я вижу твой страх настолько явственно, что хочется закрыться.
Гоблин сглотнул слюну, непроизвольно сделал шаг назад и судорожно оглянулся.
– Неприятное местечко получилось, – данные действия не остались незамеченными Сеном, – пошли отсюда.
– Как скажете, – гоблин засеменил по едва заметной тропинке, пытаясь быстрее покинуть это место.
Буквально через минуту его быстрым шагом догнал Сен.
– Вы не будете летать? – уточнил гоблин.
– Нет, – хмуро ответил человек.
– Странно, – после того, как они отошли от кровавого пруда, гоблин немного осмелел и решил навести хоть какие-нибудь мосты с гостем, – когда я был совсем молодым, я мечтал летать как птица.
– Летать это хорошо, – поморщился Сен, – но иногда…
Перед глазами гоблина возникла женщина ослепительной красоты, которая легонько толкнула его пальчикам в грудь. И он от, казалось бы, незаметного прикосновения отлетел назад и упал в пропасть. Летя вниз, Чахалок спиной чувствовал адский жар, исходящий от огромного котла с душами грешников. Он знал, что нельзя упасть туда. Никак нельзя. Иначе это конец. Конец всего. Огромным усилием воли он остановил падение в каких-то метрах от поверхности котла. Горящие грешники, не получив новую жертву и безумно завывая, начали выпрыгивать из лавы, пытаясь схватить его за ноги. Силы держаться почти не было, не говоря уж о том, чтобы подняться назад и вырвать этой суке глотку! А она стояла где-то далеко наверху и нежно улыбалась. Кровь начала вскипать от огромной температуры, глаза лопнули от дикого напряжения. Но в памяти осталась эта нежно улыбающаяся женщина, которую надо убить любой ценой. Любой!
– Эй, старик, что с тобой? – Чахалок очнулся от наваждения из-за того, что Сен держал его за шкирку и требовательно тряс.
– Всё-всё, – устало сказал гоблин, – просто какое-то странное наваждение. Какая-то ослепительно красивая женщина…
– Брюнетка с длинными острыми ноготками? – поморщившись, спросил Сен.
– Да, – ответил шаман, – а откуда ты знаешь?
– Судя по всему, я слишком ярко вспомнил эпизоды своих полетов. Ещё хочешь летать?