Мерцана встала и отряхнула платье. - Мне пора. Дик проснётся минут через пятнадцать. - Пятнадцать? Патрик тоже встал. Чутьё подсказывало, что джентльменский кодекс не позволяет оставаться в сидячем положении, когда дама стоит. - А ты успеешь возвратиться? - изумился он. Она пожала плечами. - Попытка не пытка, - она помолчала и неожиданно хихикнула: - К тому же, всегда интересно узнать, какое тебя ждёт наказание... Она снова взглянула Патрику в глаза. А он только теперь понял, что больше никогда не будет испытывать неловкость перед этим взглядом. - Что ж, до свидания, Мерцана. - До свидания, Патрик. Она сделала несколько шагов и уже спустилась с холма, когда Патрик её окликнул. - Мерцана! - Да? Он поднял руку и показал ей зазор между большим и указательным пальцами, уверенный, что она поймёт. - Немножко! Совсем немножко! Она склонила голову, словно подставив щёку для поцелуя, и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ. Затем она элегантно развернулась и пошла вдоль озера. Красное пятнышко её платья быстро пропало в наступающей ночи. «Всё же, в ней есть что-то диковское», - подумал Патрик. А затем нахмурился. Потому что понял, что она так и не спросила, вернётся ли он на «Джедай».
Дик поднял веки и увидел перед собой лицо Мерцаны. Подперев голову рукой, она смотрела ему в глаза. Она всегда смотрела ему прямо в глаза. Дик улыбнулся. - Привет, сладкая. - Привет, соня. - А мне тут приснилось что-то странное... Будто ты летаешь между звёзд, словно ангел. Хрупкая и нежная в холодном-прехолодном космосе. И меня нет рядом с тобой... Он поцеловал её в шею. - От тебя пахнет клубникой... И мгновенно уснул. - Мой прекрасный идиот, - прошептала она, проведя кончиками ногтей по его щеке, - я всегда буду с тобой.
Патрик открыл глаза. Свет ущербного месяца озарял пол. Книга давно выпала из рук и, должно быть, спугнула чёрного кота, спрятавшегося во тьме. Лёгкие занавески бесшумно трепетали под ночным ветром, просачивающимся сквозь подоконную щель. Мир был полон покоя и безмятежности. И только его, Патрика, сердце колотилось так, словно он падал в чёрную бездну. Ибо всё осталось правдой. И сегодня ночью - он это знает - будет выкурено много сигарет в безумных попытках записать мелодию, для которой он, наконец, созрел.