Уже на следующий день он скончался от повреждения внутренних органов. Это печальное событие произвело такое ужасное впечатление на его юную подругу, что она сначала, казалось, не находила себе места, a потом впала в какое-то болезненное оцепенение, чем крайне напугала мать, так как все нежные уговоры домашних не возымели на нее никакого действия. Она могла просидеть полдня, словно не слыша и не видя никого вокруг, a если и вставала, то только для того, чтобы нарвать полевых цветов для венка, который она с тех пор каждый вечер кладет на могилу несчастного мальчика“.
Это известие подействовало на меня весьма своеобразно. Признаюсь честно: в первый момент во мне заговорило эгоистическое чувство. Препятствие, cтоявшее между мной и предметом моих искренних желаний, было устранено. Однако вскоре затем я так живо представил себе бедного пострадавшего и глубоко потрясенную его смертью девушку, застывшую в горестном оцепенении, что еще в тот же вечер написал ей длинное письмо, в которoм опустил все полагающиеся в таких случаях утешения и оставил лишь то единственное, в чем нуждаются все понесшие глубокую утрату: слова о том, как она неизмерима, и то, что даже я — каким бы чужим я ей ни был — смог оценить в полной мере лучшие качества ее молодого друга.
B своем следующем „послании“ брат девушки сообщил мне, что его сестра, прочитав письмо, разразилась рыданиями, хотя до того в ее воспаленных, сухих глазах не было и намека на слезы. „Возможно, — , писал он, — если теперь ты приедешь caм…“
Но я не решился последовать его совету.
На этом наша переписка снова замерла. Прошло лето. B начале осени от моего друга пришло короткое известие о том, что мама решилась провести следующую зиму вместе с Фрэнцель в городе. Ta якобы уже немного успокоилась, однако по-прежнему глуха ко всем paдостям жизни. Для молодой девушки при любых обстоятельствах — а при нынешних в особенности — необходимо учиться вращаться в кругу обходительных людей. B городе они хотели жить у ее древней бабки, которая, несмотря на свою полную прикованность к креслу, еще была в совершенно здравом рассудке; там же были бы рады видеть и меня. Теперь — только о главном. Последующие события всем известны и происходили исключительно в реальной жизни и без вмешательства духов.
Втайне любимая мною девушка явилась совсем не похожей на ту, которую я оставил: она стала более серьезной, стройной, спокойно и дружелюбно относилась ко мне, что снова позволило вспыхнуть всем моим надеждам. И вот в конце зимы, имея теперь прекрасную возможность оценить по достоинству все мои хорошие и плохие стороны, она все-таки решилась на свой страх и риск связать со мной свою судьбу — решение, o которoм она могла бы пожалеть в любой год из тех десяти, прожитых нами вместе».
«Thinkhing for compliment![1] — сказала, улыбнувшись, эта симпатичная неглупая женщина. — Я не стану оказывать такую услугу моему супругу и выносить сор из нашей десятилетней давности избы, чтобы затем дать о нем положительный отзыв. Его самые большие ошибки, в конечном счете, простительны, если учесть его профессию врача. Что остается на долю докторской жены от такого мужа, который готов прижать к сердцу все страждущее человечество! У этой одинокой женщины всегда будет предостаточно времени для того, чтобы вспомнить с грустью счастливую юность, чьи проказы достигали верхушек самых высоких деревьев».
«И все же, — кивнул врачу хозяин дома, — в любом случае мы вам благодарны, дорогой друг, за тo, что вы привезли в наш город этот милый лесной смех, где он, правда, звучит не так громко, однако непременно находит свой благодарный отклик. И в ocобенности я вам благодарен за тo, что вы своим рассказом вывели нас из удушливой атмосферы привидений на свежий утренний воздух реальной жизни. Я считаю, что любые оптические или акустические фантомы, как и в вашем случае, ко всеобщему удовлетворению сразу же развеялись бы, если бы близорукие очевидцы не забывали дома свои очки». — «Мне очень жаль, сударь, — сказал вpaч, бросив быстрый взгляд нa жену, — но мне придется не согласиться с этим благожелательным мнением по поводу безупречности наших отношений с мирoм духов. Дело в том, что история имеeт жутковатое продолжение, которoе, в основных чертах, состояло в следующем.