Гэйтаны, атэны? Мы вообще в России?
— Кто такой атэн?
— Это тот, с кем ты проводишь ночи его месяца.
— Муж на месяц чтоли?
— Не совсем, но можно и так сказать.
Прикольно! До чего технологии дошли. Раньше был муж на час. Теперь уже на месяц. Практично.
— У тебя четыре мужа только днем. Ночью же твоим мужем является только тот, чей месяц, согласно жеребьевке, наступил. И так, пока мы не узнаем благие вести о ребенке.
— Фух! Я уж думала, что мне придется сразу со всеми…— нет, ну а что…четверых разом я бы не выдержала! Тем более, эти парни кони еще те. Судя по внешним габаритам, уверенным взглядам и взрывному темпераменту, приборы там тоже не хилые.
— Вообще, есть один нюанс…— близнецы заметно притихли, даже голос охрип.
— Ну давайте, ребята, добейте меня!
— Не думаю, что стоит говорить об этом сейчас! — рявкнул Оушен.
— Здесь ты не главный! Пусть узнает сейчас. — огрызнулся Норд.
А этот малый наглый. Так и хочет, чтобы я узнала чью-то подноготную. Ну-ну, ребенок…далеко пойдешь. Ты мне уже не нравишься.
— Мы же близнецы…— робко, словно боялся меня напугать, начал один, — привыкли постоянно быть вместе…
— И делать все тоже вместе! — бойко продолжил второй.
— И… надеюсь, это не то, о чем я думаю? — сама не знаю почему, но я заглянула в синеву взгляда напротив, будто эти глаза могли бы меня утешить, сказать, что все совсем не так…
— Да. Ночи с тобой мы будем проводить тоже вместе!
Норд ехидно ухмыльнулся, видимо ожидая, что я закачу истерику этим братьям из ларца, а Оушен напрягся так, что его пальцы больно впились в мои ребра. И только почувствовав боль, я поняла, что забываю дышать.
Судя по лицам малявки и того, на чьих руках я удобненько так лежала, им сей расклад приходился не по душе. А вот близнецы улыбались как ни в чем ни бывало. Но все четверо ждали моей реакции.
Я заерзала в руках, тисками сжимающих мою талию и колени, пытаясь высвободиться из железных объятий, и тут же была бережно поставлена на ноги.
Я смотрела на этих четверых, и мой врожденный оптимизм покидал меня так же быстро, как вода разбитую бутылку…То, что все происходящее в данный момент не шутка сомнений уже не было. А это значит, что я встряла по самые помидоры.
— Я могу еще раз прочесть контракт, который подписала?
5. Господи! Во что я влипла?
Мои благоверные любезно оставили меня в уютной комнатке с приглушенным светом, чем-то напоминающей соляную пещеру. Перед глазами тотчас пронеслись картинки с рекламных листовок: умиротворенные бабульки, оздоравливающиеся на удобных креслах, вусмерть уботоксированные дамы, релаксирующие под соляными сводами. «Помогает снять напряжение, расслабиться и даже побороть депрессию» — воображаемый голос диктора из магазина на диване дополнил картинку.
Это они меня так расслабить задумали? Или решили, что у меня уже депрессия? Черта с два! Скорее маниакально-депрессивный психоз, гэйтану, то есть мать их за ногу!
А может, это очередная уловка вроде наркоза? Надышат сейчас меня каким-нибудь возбудителем, да так, что на стены лезть начну от желания, а тут и спасатели готовы в количестве четырех штук. Как говорится, получите-распишитесь, и потом не жалуйтесь.
Вот же продуманные! Не то, что я. Несколько лет в ресторанном бизнесе и наставления моего любимого падрэ ничему так и не научили меня. Как была доверчивой клушей... Нет, ну а как меня еще назвать? Недобросовестный доктор подмахнул мне контракт, а я, злая и обиженная на мужчин, сама подписала себе приговор. Пусть я и была в не совсем адекватном состоянии, но договор прочесть могла…Но не прочла.
— Доброго дня, гэйтана! — мальчишка лет десяти протянул мне стеклянный цилиндр с замком, внутри которой лежал сверток.
В памяти всплыл нечеткий момент, как ловкие пальцы наскоро прятали подписанный мною договор именно в этот тубус.
— Открыть, к сожалению, вы его не сможете, но, приложив большой палец к замку, на стене отобразится текст, — не поднимая на меня глаз, мальчик вышел.
Что ж. Посмотрим, какой приговор я себе подписала.
По мере чтения я становилась похожа на одуванчик. Почему? Да потому что волосы на моей голове становились дыбом!
Гэйтана согласна провести в режиме гибернации от 100 до 270 лет, пока для нее не будут подобраны кандидаты, наилучшим образом подходящие по генетическим и физическим параметрам.
То есть я проспала минимум сто лет?
Тубус выпал из рук и гулко грохнулся о соляной пол, прикатившись обратно к моей ноге, словно говоря: «читай дальше!»
Кандидаты в мужья должны заручиться согласием гэйтаны, прежде чем проведут жеребьевку.