– Начнем хотя бы вот с чего. Могут ли быть вообще у личности духовные качества как таковые?
Мужчина:
– Вы просто чемпион в ответе вопросом на вопрос.
Девушка:
– А вы не задавайте вопросов. Это моя роль. Вы просто отвечайте.
Мужчина:
– Тогда скорее у духа или души, как вам больше нравится, может быть личность. Или не быть.
Девушка:
– А что такое – в вашем амбивалентном для каждого агностика представлении – есть душа?
Мужчина:
– Я сказал «душа»? Действительно, настоящий агностик не должен допускать таких формальных ляпов. Ну, пусть будет сознание. Устраивающий всех термин.
Девушка:
– Так каково взаимоотношение сознания, личностных качеств и творчества?
Мужчина:
– Самое прямое.
Девушка (улыбаясь уголками губ):
– И на том спасибо. А чуть детальнее, более обстоятельно?
Мужчина:
– Здесь довольно тонкий момент. Мы можем уйти в такие дебри, что ваши читатели нас не поймут.
Девушка:
– Поймут – не поймут… Да, почему вы не пьете свой коньяк?
Мужчина (залпом осушает фужер):
– Вот, выпил. Надеетесь меня разговорить, если я буду под мухой?
Девушка:
– А вы боитесь наговорить лишнего?
Мужчина (патетично):
– Милочка, мне 58, я уже ничего не боюсь.
Девушка:
– Как патетично!
Мужчина (высокопарно):
– Извините, но я уже привык говорить только правду, как бы глупо, высокопарно или мерзко она ни звучала.
Девушка:
– Мерзкая правда – это любимая пища нашей братии.
Мужчина:
– Вы тоже ожидаете чего-нибудь подобного от нашей беседы?
Девушка:
– Не хотела бы афишировать свои намерения, но у нас же был предварительный договор: «правда, только правда, ничего кроме правды».
Мужчина (отмахиваясь):
– Ну, это лишь был протокол о намерениях. Хорошо, вот вам настоящая, серьезная, можно сказать фаустова сделка: вы согласитесь провести со мной ночь в моем загородном доме, а я отвечу честно на любые ваши вопросы.
Девушка (удивленно):
– Так уж любые?
Мужчина:
– Именно.
Девушка:
– Абсолютно честно?
Мужчина:
– Ну, насколько человек вообще в состоянии быть честным с другим человеком.
Девушка:
– Допустим, но что вы имеете в виду под «провести ночь»?
Мужчина:
– Ровно то, что сказал, никакой пошлости. Просто время с вечера до утра.
Девушка:
– Это будет шикарный материал. Вы оказываете мне большую услугу. Вы имеете какие-то свои резоны, или вам просто нравится делать добро?
Мужчина:
– Именно добро. Только этим я и занимаюсь последние двадцать пять лет.
Сцена 2.
Небольшой симпатичный загородный дом в престижном районе. Обстановка с претензией на оригинальность. Перед камином в глубоких креслах – двое. Смотрят, как, набирая силу, танцует огонь.
Девушка (включает диктофон и ставит его на журнальный столик):
– Можем начинать?
Мужчина (хлопнув в ладоши):
– Да. Поехали.
Девушка:
– Почему вы стали писателем?
Мужчина:
– Из-за витальной жадности.
Девушка:
– Как это?
Мужчина:
– Писатель – человек, которому мало одной жизни. Он хочет прожить сразу тысячи.
Девушка:
– Выдуманные жизни могут быть успешным заменителем настоящей?
Мужчина:
– Не столько заменителем, сколько обогащением. Ты заново рождаешься с первой строчкой нового творения и в процессе написания боишься смерти не из-за себя, а лишь по причине недоделанности работы. Проживаешь с произведением целую жизнь, даже если это небольшой рассказ. А потом готов умереть, когда уже нечего добавить. Вот и целая жизнь. Потом очень странное ощущение испытываешь: возрождение на ровном месте. Казалось бы, физически и не умирал, но каким-то образом возродился и готов создавать что-то новое.
Девушка (удивленно):
– Могут ли читатели при прочтении ощутить нечто подобное?
Мужчина:
– Все эти интенсивные, чудесные, насыщенные невероятными событиями жизни вполне возможно обнаружить прямо за обложкой, если у человека достаточно собственной фантазии, эмпатии к персонажам и доверия автору. В том случае, конечно, если книги, в которых эти потенциальные жизни прячутся, не полный шлак.
Девушка: