Глава 4.
На следующий день я проснулся очень рано. Да и вообще всю ночь у меня был беспокойный сон. Сев на импровизированную кровать, которые нам пришлось сделать так как у Артема был всего лишь один диван, на котором он, как хозяин дома спал сам, я осмотрелся. Все мирно спали, не доставало только Никиты. Юля свернувшись сопела в подушку. Ее черные волосы хаотично лежали на подушки, а длинные ресницы чуть вздрагивали. Артем же расположился как морская звезда, только из-за узкого дивана одна его нога полностью уже свисала на пол, рука лежала на спинке, другая была как у пловца заброшена вперед. Лицо его помялось и одна щека походила на хомячью, та что соприкасалась с подушкой.
Я решил выйти на улицу. Открыв дверь, почувствовал приятную прохладу. Было раннее утро и над озером все еще стоял туман, трава была покрыта росой, а в воздухе витал запах свежести и дождя. Вдохнув его полной грудью, я поднял глаза к небу, которое по-прежнему было хмурым и серым. С минуту задумчиво полюбовавшись верхушками сосен, я стал искать Никиту. Возле дома стояло две машины, также покрытые каплями влаги, но человеческих фигур не просматривалось. Но тут мне попала на глаза большая черная точка на озере. Белая пелена закрывала обзор, однако, когда глаза посильнее сфокусировались, я смог определить, что это. На воде медленно покачивалась лодочка, а в ней, спиной ко мне сидел Никита. “Как он еще не утонул?”, - удивился я, потому что по сравнению с маленькой надувной лодкой смотрелся он очень огромным. Массивная спина, практически нельзя было разглядеть шеи из-за сосредоточенной позы, в которой находился рыбак.
Присев на бревно недалеко от дома, я стал наблюдать за рыбалкой. Постепенно силуэт мужчины становился все менее и менее ужасающим. То как он сидел, не шевелясь, и следил за поплавком было слишком мило. Когда он вытаскивал пойманную рыбу, то не сжимал ее в руке, чтобы снять крючок, а хватал ее двумя толстыми и мощными пальцами, чем практически лишал ее подвижности. Наловив небольшое ведерко, Никита двинулся обратно на берег.
Затащив на берег лодку и отнеся ведерочко с рыбой к двери дома, он начал снимать с себя футболку. И тут я увидел его обнаженный верх. Мускулистый и покрытый многочисленными шрамами, от которых почти не осталось свободного места ни на спине, ни на боках, ни на животе и груди, даже руки были не обделены такой участью. “Интересно, сколько из этих шрамов было получено защищая Юлю?”, - вдруг задался я вопросом. Тут воспоминания хлынули в мое сознание, а к горлу подступил ком. На теле девушки тоже были шрамы, но не так много и я не обращал на них никогда внимание, мало ли что могло случится в детстве. Она особо и не показывала их. Мы никогда не ходили в аквапарки и баню, Юля носила по большей части что-то закрытое, пряча их. “Она всегда что-то скрывала от меня! А я никогда этого не замечал!”, - от этого мне стало обидно до боли. Мое внимание опять привлекло тело Никиты, такое мощное и устрашающее. “Сколько он убил людей за всю свою жизнь? За что он их убивал? А сколько убила сама Юля?”, по телу бежала дрожь. Я никак не мог представить свою девушку за таким занятием, невероятно добрая, отзывчивая, веселая, а по совместительству кровожадная убийца?
- Умеешь чистить рыбу? – спросил вдруг подошедший Никита.
- Да, приходилось, когда Юля покупала ее на ужин. – От воспоминаний прошедших времен на душе стало капельку теплее.