Они не знают, что мы проведем одну из самых значимых ночей, которая возможно наградит нас новой жизнью, ребеночком. Наша охрана поодиночке привезла мужей на остров и сейчас их по-одному увели в разные лачуги, где каждому помогают по трое самых сильных мужчин племени. Тут уже аборигены следуют древним обычаям по обряду.
Как-то разбирая старые коробки с хламом, нашла свою старую одежду, а среди тряпья нашлось несколько повязок на глаза, которые использовали мои мужья за те первые две недели, что я провела почти не видя. Уж не знаю зачем, но я их припрятала. И вот — пригодились.
Я долго договаривалась с главой племени, чтобы моим мужчинам завязали глаза и более того, попросила с ними не говорить. С этим глава племени легко согласился и даже одобрил.
Сегодня задача моих сильных мужчин слушаться, молчать и ничего не видеть.
Их долго готовили к ритуалу, сначала напоили отваром для очищения организма. Через час бледных мужей отвели на речку и помогли обмыться.
Вообще к любому мужскому ритуалу в этом племени готовят старшие родственники. Не важно мужчина или женщина, а поскольку мои женаты, то их окружают исключительно мужчины.
Ритуал этот призван раскрыть сердце, подарить удачу и ловкость в охоте, увеличить мужскую силу, помочь в любом подвиге.
На мужьях только амулеты, концентраторы энергии, которые всем раздала и запретила снимать.
Солнце ушло за горизонт, пора. Уже горит огромный костер посреди поляны, трещат поленья.
Со мной женщины племени у второго костра, немного поодаль, но в пределах видимости. Меня тоже готовят к ритуалу, вернее к его заключительному этапу.
Днем мы были в своеобразной бане, после умасливали тело местными мазями, а теперь на тело нанесли специфические символы способствующие плодородию, даже между ног чем-то мазнули, так что я тоже готова к действу.
Сегодня в наряде местных женщин, нечто короткое из листьев на бедрах, на груди лишь венок из цветов. Стою у женского костра, но внимательно наблюдаю за мужчинами, теперь я все вижу и понимаю. Подхожу ближе, занимаю удобный наблюдательный пост. Оставшиеся женщины, что-то тихо напевают, будто молятся, возносят руки к костру и небу раз за разом.
Мои мужья в полном неведении. Голые, лишь амулеты сверкают силой. Они в мужских руках с завязанными глазами — для мужской гордости сложное испытание. Как и то что испытывала я будучи голой среди них, для женской гордости и скромности. Мужей предупредила, что ждет нелегкое испытание.
И все я спокойна, верю в них. Мои мужчины не понаслышке знают, как важно добровольное согласие на любой ритуал, иначе он просто не сработает. Но им есть ради кого стерпеть многое.
Слышатся первые барабанные дроби, еще осторожные, редкие.
Искры огня обоих костров высвечивают чудаковатых для моего восприятия аборигенов: мужчин и женщин в перьях и краске на обнаженных телах и лицах. Видимо и в их племени через девять месяцев ожидается большое пополнение, они это понимают и готовы. Но нашему ритуалу это только в помощь.
Вне общего круга стоят раскрашенные местные жители со странными барабанами и еще какими-то инструментами в руках. Музыка плавная с редким ритмом, но он постепенно нарастает, усиливается.
Несколько мужчин вышли вперед и начали свои самобытные телодвижения, будто в поклоне на полусогнутых, они ступали в такт ударам барабана, раскачиваясь и подпевая. Песни исполняются гортанными звуками, которые хоть и звучат непривычно, весьма гармонично сливаются с окружающей средой.
Мужья мои с повязками на глазах с обнаженными, исписанными яркими красками телами стоят в ближнем кругу у костра. В их кожу втирают масла, чтобы краска дольше держалась, чтобы удержать дары ритуала.
Для меня, пристально наблюдающей за действом, это становится своеобразным афродизиаком. Масла делают их потрясающие тела еще соблазнительней. Хочется самой обмакнуть ладони в теплое масло и растереть по мужскому телу, медленно скользя по гладкой загорелой коже. Чувствую разгорающийся огонек будущего пожара. Буквально облизываюсь на мужей, не сводя них алчно-голодного взгляда. Кому-то сегодня много мужской силы понадобится. Хихикаю про себя.
Их поят чем-то из общей большой ритуальной чаши и пускают ее по кругу. Еще несколько аборигенов присоединяются к странным пляскам. Постепенно танец, куда входят все больше присутствующих, сильнее напоминает транс, мои мужья раскачиваются в такт диковатой музыке, которая становится громче, напряженнее и быстрее.