Лорд Уильям, не привыкший к поддержке жены, бросил на нее удивленный взгляд и благодарно улыбнулся.
– Если мы хотим, чтобы армия не превратилась в сборище черни, – провозгласил он, – ее должны возглавлять образованные люди.
Эбенезер Файрли поморщился:
– Когда Наполеон вторгнется в Британию, милорд, никто и не вспомнит, владеют ли офицеры латынью, греческим, английским или говорят на каком-нибудь варварском наречии! Лишь бы они знали свое дело!
Нога леди Грейс еще крепче прижалась к лодыжке Шарпа.
Лорд Уильям фыркнул.
– Наполеон никогда не вторгнется в Британию, Файрли, и об этом позаботится наш флот. Императору Франции, – презрительно процедил лорд Уильям, – недолго осталось щеголять короной. Рано или поздно он совершит ошибку, и во Франции к власти придет другое правительство. За последние несколько лет мы видели республику, директорию, консульство, а теперь вот империя! Империя чего? Сыра? Чеснока? Нет, Файрли, Бонапарт долго не продержится. Он авантюрист, головорез. Он так долго стоит у власти, потому что до сих пор одерживал победы, но везению любого авантюриста когда-нибудь приходит конец. Когда он проиграет, мы будем иметь дело с серьезными людьми в Париже. Людьми, с которыми мы и заключим мир. И ждать осталось недолго.
– Надеюсь, ваша светлость правы, – с сомнением промолвил Файрли, – но пока у нашего приятеля Бонапарта вполне хватит сил, чтобы пересечь Ла-Манш!
– Французы забыли, когда в последний раз их корабли выходили в море! – продолжал настаивать лорд Уильям.
– У меня брат служит в военном флоте, – тихо заметил Тафнелл. – Он утверждает, что при сильном восточном ветре кораблям блокадной эскадры придется искать укрытия и тогда французы смогут беспрепятственно покинуть порты.
– Однако, если за последние десять лет этого не случилось, – заметил лорд Уильям, – думаю, мы и дальше можем спать спокойно.
Нога леди Грейс продолжала поглаживать лодыжку Шарпа.
– Но если Наполеон не вторгнется в Британию, – спросил Полман, – кто остановит французов?
– Я ставлю на пруссаков. Пруссаков и австрийцев, – уверенно высказался его светлость.
– Почему не на британцев?
– К чему британцам лезть в европейскую крысиную нору? Мы должны сберечь нашу армию, – он взглянул на Шарпа, – такой, какая есть, чтобы было кому защитить нашу торговлю.
– Вы считаете, мы слабее французов? – спросил Шарп.
Ножка леди Грейс предостерегающе надавила ему на лодыжку.
Лорд Уильям пожал плечами.
– Французам хватит дня, чтобы расправиться с нами, – презрительно промолвил он. – Возможно, в Индии нам и удалось одержать несколько незначительных побед, Шарп, но Европа – совсем другое дело.
Ножка ее светлости еще сильнее надавила на лодыжку Шарпа.
– В Индии нам есть чем гордиться, – возразил майор Далтон, – и я бы не стал с пренебрежением относиться к маратхам!
– У них превосходная армия! – с воодушевлением воскликнул Полман и тут же поправился: – Так мне говорили.
– Дело не в самих войсках, – раздраженно заметил лорд Уильям, – а в тех, кто их возглавляет. Боже милосердный, сэр Артур Уэлсли побил маратхов! Он ведь весьма дальний родственник вам, дорогая? – Не дожидаясь ответа жены, его светлость продолжил: – Уэлсли никогда особо не блистал, даже в школе не хватал звезд с неба.
– Вы ходили в одну школу, милорд? – заинтересовался Шарп.
– В Итон, – коротко бросил лорд Уильям. – А мой младший брат и вовсе учился с ним в одном классе. Этот Уэлсли был не слишком силен в латыни и никогда не давал себе труда по-настоящему заняться своим образованием.
– Зато он научился резать врагам глотки, – промолвил Шарп.
– Вот именно! – с жаром вступил в спор майор Далтон. – Вы же были в Аграуме! Вы видели, как он управлялся с сипаями, Шарп? Враг осыпал их градом снарядов, кавалерия сгрудилась на фланге, а ваш кузен, мэм, недрогнувшей рукой гнал этих ребят обратно в строй!
– Мы с сэром Артуром состоим в весьма дальнем родстве, – улыбнулась леди Грейс шотландцу, – но я рада, что вы о нем такого высокого мнения.
– Не только я, но и Шарп! – воскликнул майор.
На лице леди Грейс отразилось недоумение – что ей до мнения простого прапорщика? Одновременно под столом она пнула Шарпа ногой в голень – и он едва удержался от улыбки. Лорд Уильям холодно посмотрел на Шарпа:
– Вам только потому нравится Уэлсли, Шарп, что он произвел вас в офицеры.
– Он также велел высечь меня, милорд.
За столом воцарилось молчание. Только леди Грейс, которая гладила своими тонкими пальцами шрамы на его спине, знала, что Шарп был подвергнут телесному наказанию. Остальные удивленно взирали на прапорщика, словно он оказался морским чудовищем, которого сети вытащили из морских глубин.