– Такими же?
– А я разбираюсь?
– Вот и узнай, что за духи. – Леонидов принюхался. – Резкий запах. Резеда, что ли? Как ты, говоришь, ее звали?
– Виктория Сергеевна Воробьева.
– Виктория. Вика.
– Вот именно. Никаких цветов. И тут мимо.
– А это что? – Леонидов обратил внимание на целлофановый пакет, разрисованный желтыми подсолнухами. Он валялся рядом с убитой. – А это что?!
– Пакет.
– А в нем?
– Продукты. Двухлитровая бутылка «Пепси», большой пакет чипсов, мороженое типа пломбир в количестве четыре штуки …
– Странный набор для матери семейства. Ни тебе батона хлеба, пачки пельменей, мяса-рыбы-колбасы. Хотя… Он желтого цвета. С подсолнухами.
– Кто?
– Пакет. Соображаешь?
– Ну и что? Подумаешь: пакет желтого цвета! Да этих пакетов полным-полно в супермаркете напротив! У кассы горой лежат! Полмикрорайона с этими подсолнухами ходит, так что ж, он их всех убивать будет, что ли?!
– Не знаю. Но пакет – это существенно.
– Леша, ты сам подумай. Это же звучит смешно: между двумя убитыми женщинами есть связь. А именно: из магазина, который работает круглосуточно (заметь: круглосуточно!), обе несли домой продукты в целлофановом пакете с картинкой «Подсолнухи»!
– Да. Именно. Кстати, обрати внимание: она обута.
– Обратил. Обута. А вдруг это вообще не он? Другой, а?
Барышев тронул за плечо эксперта, который был поглощен своими записями и на перепалку не обращал внимания.
– Как думаешь, Иван Андреевич? Он или не он?
– Раны характерные, – пожал плечами эксперт. – Той же штуковиной душили.
– А что за штуковина? – безнадежным голосом спросил Леонидов.
– А кто ж знает наверняка? Железная. Я вчера как раз экспертизу делал. Микрочастицы на коже убитой девушки присутствуют. Изделие, которым пользовался преступник, из металла.
– Прут? Железный прут? – тут же спросил Алексей.
– Прут толще.
– Проволока?
Эксперт тяжело вздохнул:
– А проволока тоньше. Хотя, – он пожевал губами, – смотря какая проволока. Ясно только, что не медная. Кто ж знает?
– И что вскрытие? – спросил Леонидов. – Первой девушки? Результаты готовы уже?
– Завтра передам официальное заключение. Вот ему, – Иван Андреевич кивнул на Барышева, – скажу. А вообще… Дело ведет прокуратура. Все вопросы к ним.
– А мне, по секрету?
– Вы, молодой человек, вообще частное лицо. Хотя и очень мне знакомое. В органах работали, признайтесь?
– Было.
– Так вот: у меня этих экспертиз каждый день…
– Маленькую какую-нибудь детальку, Иван Андреевич.
– Наличие небольшой дозы спиртного в организме.
– Пьяная была? – с надеждой спросил Леонидов.
– Небольшой, я сказал. Небольшой. Без сомнения, она где-то ужинала. В ресторане, я думаю. Содержимое желудка красноречиво. Морепродукты, пирожное с кремом. И выпила совсем чуть-чуть. Шампанского.
– Барышев, во сколько Лилия домой с работы ушла? – развернулся Алексей к другу.
– В семь.
– А убили ее в начале первого. Четыре с лишним часа. Где-то поужинала. С кем-то.
– Я же говорю: Лейкин.
– А здесь тоже Лейкин?
– А кто? Только мотив пока не ясен. Но не тянет, Леша, на цветочного маньяка. Никак не тянет.
– Вика. Трава такая есть, между прочим. В поле растет. Или на лугу.
– Трава? – усмехнулся Барышев. – Фантазия у тебя…
За их спинами лязгнули двери большого лифта. Леонидов обернулся: капитан Степанов поддерживал под локоть тщедушного трясущегося мужичка в спортивном костюме. Мужичок часто-часто моргал и все время щурился, пытаясь разглядеть людей, находившихся в подъезде. Алексей сразу догадался, что у него слабое зрение.
– Вика? – неуверенно позвал мужчина. – Вика, ты где?
– Петр Александрович, вы держитесь. Сюда гляньте, только постарайтесь держаться. Возьмите себя в руки. Это ваша жена?
Мужчины расступились, муж Виктории Воробьевой неуверенно моргнул еще пару раз. Потом взялся рукой за сердце.
– Нитроглицерина ему! – крикнул капитан Степанов. – Иван Андреевич!
– Господи! Да иду я! Иду! Как что, так Иван Андреевич! А я вам не «Скорая помощь»…
Пока откачивали Воробьева, капитан отвел Барышева в сторонку. Алексей услышал, как тот сказал Сереге:
– Убитая работала главным бухгалтером в коммерческой фирме. Семью содержала. А в фирме, между прочим, всю последнюю неделю были проблемы с налоговой инспекцией. Муж говорит, на нее хозяин давил. И даже грозил. Много знала. Вот тебе и мотив.