«Сейчас хорошо дома, перед телевизором, с бутылкой пива и тарелкой наваристого борща, – глубоко вздохнул он. – И поспать бы тоже хорошо. Но, с другой стороны, Сашку можно понять. Двое детей, один учится в начальной школе, девочке чуть больше года. Трудный возраст у обоих. Мужа целыми днями дома нет. Коммерческий директор крупной фирмы, тут уж ничего не поделаешь. Кто-то должен заботиться о процветании семьи. О том, чтобы детям было что кушать. Она, конечно, все понимает, но устала. Чувствуется, что устала. И погода, как назло, ужасная! Факт: во всем виновата погода! Люди – заложники природных катаклизмов. Мы впадаем в депрессию, потому что не в силах управлять стихией». Леонидов понял, что его потянуло на философию. Плохой признак. Если в феврале месяце потянуло на философию, в марте жди авитаминоза. Потом начнется: «Я самый больной в мире человек, жизнь дала трещину и вообще не удалась…» Он поежился и нагнулся к дочке поправить сбившуюся шапочку.
Конец неприятным мыслям положило еще более неприятное происшествие. По методу вытеснения. Проехавшая машина с ног до головы окатила Алексея грязной жижей: растаявший снег вперемешку с речным песком, которым дворник Ахмет посыпал дорожки. Отучить его от этой привычки невозможно так же, как выяснить, куда он девает реагенты. Леонидов успел закрыть своим телом коляску. Враг не прошел, но разозлился Алексей здорово. Это ж надо! У собственного подъезда! На виду у всего дома! Где каждый знает, какой он солидный и уважаемый человек! И нате – в рожу грязь! Как это называется? «Да за такое надо в суд!» – подумал коммерческий директор Алексей Алексеевич. Бывший опер Леха Леонидов тут же возразил: «морду бить». Пока суд да дело, ждать замучаешься. А морду – это мгновенно, не отходя от кассы. На глазах у всего дома, где каждый знает, какой он со…
В этот момент красный «Опель» затормозил у соседнего подъезда, и Леонидов решительно толкнул туда коляску. Однозначно: бить морду! Раз он рядом. Водитель долго и с пристрастием пристраивал на руль машины противоугонный «костыль». Алексей успел.
– Эй, мужик! – негромко окликнул он, едва сдерживая ярость.
Тот обернулся. Алексей открыл рот. От удивления. «Колоритная личность!» – подумал он. Его обидчик был лыс, как коленка, но с черной бородкой-клинышком, похожей на жирную кляксу. Без шапки, в расстегнутом драповом пальто песочного цвета, из-под которого виднелись пестрая шелковая рубашка, кожаные брюки в обтяжку, а на тощей шее золотая цепь толщиной в палец. Но главное, это его руки. Холеные, в причудливых кольцах с огромными полудрагоценными камнями типа малахит и тонких серебряных колечках, а ногти с маникюром.
– Да-а, мужик! – выдохнул потрясенный Леонидов. И вдруг услышал:
– Леха! Леонидов! Ты, что ли?
«Где я мог его видеть?» – напрягся Алексей. И пожал плечами:
– Извините, – забыв, что сам хотел потребовать от мужика извинений. Но как его не пожалеть? Хотя бы за маникюр.
– А ты здесь какими судьбами? Не узнаешь? Эх ты, не узнаешь! А как я тебя в десятом классе сделал на последней стометровке? На городских соревнованиях, а? Помнишь?
Обидных поражений Леонидов никогда не забывал. Он бежал тогда первым и до сих пор не понимал, как его смог догнать хилый Колька Лейкин, выскочивший вдруг из-за спины и рванувший к финишу. Алексей рывок прозевал. Вот тебе и Лейкин! Никогда не был ему серьезным соперником, а тут прорезало! Что ж, у каждого в жизни бывает звездный миг.
– Лейкин? Ты, что ли? – Леонидов с сомнением посмотрел на обритую голову бывшего одноклассника. Колоритный товарищ. Неужели бандитом работает? Лейкин?!
– Он самый. Как жизнь? – подмигнул тот.
– Нормально.
– А ты поправился! С трудом тебя признал!
Леонидов тут же втянул живот. Жена, понимаешь, раскормила. Но и он в долгу не остался:
– Да и ты изменился. Слушай, а у тебя все в порядке? – и он выразительно посмотрел на Колькин маникюр.
– Чего? – удивился тот. – Ах, руки! Привычка. Я же по образованию флорист, – важно сказал Лейкин.
– Кто?!
– Флорист. Составляю композиции из цветов. Потом презентую их. Выставки, показы. Руки все время на виду. Вот и хожу раз в неделю на маникюр. Не прикасаться же к прекраснейшим созданиям природы руками с грязными ногтями.