Но ведь они такие маленькие, незаметные, думала Мини, они сумеют добраться до Мувигунды так, что он их и не увидит. Как бы там ни было, но страх придется пересилить, иначе они навек будут разлучены с матерями и родиной.
Мини подкралась к окну и стала расшатывать гвозди. Вытащила их. Оглядела двор. Все спокойно. Она отогнула проволоку в том месте, где она была раскручена. Отверстие получилось как раз такое, что Мини смогла пролезть. Наньджа подняла Курин. Мини протащила ее через окно и опустила на землю. Наньджа застряла и с трудом перелезла к ним.
На мгновение они притаились в тени дома, боясь, что собака может наброситься на них и тогда ее лай разбудит констебля О’Ши и его жену. Потом под верандой пробрались дальше. Осторожно ступая, они пересекли усыпанный галькой двор и вышли на дорогу, не задев ни камушка.
Босые загрубелые ножонки быстро и бесшумно несли их по дороге к горам. Через несколько минут город остался позади. Они стали взбираться на гору, их обступили темные деревья. Скрипела и шептала странными голосами акация, боярышник отбрасывал черные тени — тени, которые расползались, хватали их и с хихиканьем ускользали. Наньджа и Курин прижались к Мини. Девочки отпрянули, когда длинные ветки сухого Дерева, словно руки, протянулись к ним навстречу. Они бросились бежать через кустарник. Заросли стали гуще. Из каждого куста на них смотрели, следили за ними какие‑то извивающиеся существа. Тонкие костлявые пальцы царапали ноги, рвали на них платья. А они все бежали, пока наконец не добрались до ущелья между двумя большими холмами.
У подножия холмов открылся пруд. Но Мини свернула в сторону. Она знала, что в темной воде таятся самые страшные чудовища. В пруду раздались зловещие звуки — «уок, уок». Девочки бросились на холм. Большие выветренные скалы казались им не такими страшными, как деревья. Но и тут, пробираясь в тени от камня к камню, они то и дело останавливались, сердце бешено колотилось в груди, они прислушивались и оглядывались по сторонам, прежде чем двинуться дальше.
Показалась луна. Словно потертая серебряная тарелка, высунулась она из‑за гор. Только она поднялась немного, вдруг по ней скользнула какая‑то тень. Толстое, неуклюжее существо прыгало по земле в их сторону. Это нэрлу — Мини, Наньджа и Курин были уверены в этом. Тот самый страшный злой дух, который вот так же, как сейчас, прыгал у костра во время ночного празднества. Девочки только не заметили, такие ли на этом нэрлу белые отметины. Здесь не было Нардады, чтобы отогнать его горящим поленом. Мини повернулась и побежала назад, Наньджа и Курин кинулись за ней, тем же путем — снова через ущелье, через темный кустарник на дорогу, которая вела к шахтам, к городу, к полицейскому участку.
Заря едва занималась, когда они добрались до дома полицейского, пролезли под забором, перебежали через усыпанный галькой двор и пробрались под верандой к задней стене дома. Над окном по — прежнему висела колючая проволока. Мини протиснулась через окно. Наньджа подняла Курин, потом влезла сама.
Скорчившись, они снова уселись на полу, взгляды их встретились, как бы совещаясь. Молча они согласились, что страх перед будущим ничто по сравнению с ужасами, которые они пережили. Им даже приятно было слушать, как спокойно дышат полицейский и его жена, время от времени всхрапывая.
Мини подкралась к окну, нашла гвозди, которые она оставила на выступе, всунула их обратно и закрутила про — волоку. Потом подошла к Наньдже и Курин, растянувшимся на полу, и накрыла их одеялом.
Через несколько часов, когда миссис О’Ши принесла девочкам кашу с молоком, они все еще спали, завернувшись, словно гусеничные куколки в кокон, в грязное одеяло.
— Вот хорошие девочки! — весело проговорила миссис О’Ши. — Я знала, что вам можно поверить. Вы только немножко черные, а немножко все‑таки белые.
— Угу, — вздохнула Мини, подумав, не поэтому ли они и вернулись в дом белого.
Миссис О’Ши, слегка смущаясь, снова связала девочек и стянула им руки сыромятными ремнями.
ЛЯГУШКИ КУИРРА — КУИРРА (Перевод С. Кругерской)
Дождь в Куирре лил несколько недель подряд, и Стив Бивен, владелец единственной в городке парикмахерской и бильярдной, стоя на пороге кухни, мрачно смотрел на реку. Вода поднималась, мутные, грязно — желтые лужи стояли в низинах, поблескивая в лучах предвечернего солнца.