— Мамочка, — нежно говорит Хильда матери, и в ее голосе звучат надежда и волнение, — мамочка, ты можешь сама высидеть цыплят.
Матушка Шульц изумленно смотрит на Хильду. Но Хильда, запинаясь от волнения, продолжает:
— Ты их не раздавишь. Ведь ты совсем не двигаешься без моей помощи. Я заверну весь десяток в теплую тряпочку и положу тебе под коленки. Ты и не заметишь, что они там лежат.
Глаза матушки Шульц сияют восторгом. «Спасти цыплят — вот это будет победа!» — думает она.
— И ты думаешь, цыплята вылупятся? — спрашивает она.
— Уверена, — говорит Хильда. — У тебя под коленкой тепло, как в гнезде. Я поднимала тебя и почувствовала, а то бы мне и не додуматься до этого.
Но снова во взгляде Хильды сквозит беспокойство.
— Как бы чего с цыплятами не случилось, когда они будут вылупляться.
— Что ты, — говорит матушка Шульц. Теперь она уже вся горит от нетерпения. — Я чутко сплю, услышу, даже если это случится ночью. Сразу кликну тебя.
У Хильды все еще озабоченный вид, но в глазах светится надежда.
— Им не повредит, если я их и потревожу, когда буду тебя поворачивать. Я видела, как курица переворачивала яйца в гнезде.
Они вместе обдумывают все мелочи, и Хильда бежит за своими будущими питомцами. Но когда они начинают укладывать яички в постель к матушке Шульц, им обеим становится ужасно смешно. Матушка Шульц впервые с тех пор, как слегла, смеется так весело.
— Только не говори Хайни, — просит она, застеснявшись вдруг, как девочка.
— Он назовет тебя, пожалуй, старой клушкой, — и Хильда опять смеется.
— Он, конечно, не поверит, что из этого что‑нибудь получится, — говорит несколько надменно матушка Шульц, уже уверенная в успехе.
— Ничего, мы ему покажем! — успокаивает ее Хильда.
Когда возвращается муж Хильды, он сразу замечает, что в доме что‑то происходит. У обеих женщин такой таинственный вид, что Хайни начинает волноваться — уж не вынесут ли ему сейчас завернутого в платок новорожденного.
Наконец Хайни удается выпытать все, и до чего же ему становится смешно! Как и ожидали матушка Шульц с Хильдой, Хайни отнесся к их затее скептически и даже начал их поддразнивать. За чаем он вдруг выскочил из‑за стола, принес котелок пшена и стал подзывать матушку Шульц: «Цып — цып — цып!»
На следующий день матушку Шульц навещают соседи; она очень смущается — а вдруг гости узнают, что спрятако» у нее в постели. Во время визита матушка Шульц так оживлена, что соседи поздравляют ее с явным улучшением здоровья. Затем приходит Хайни и открывает гостям сокровенную тайну матушки Шульц, несмотря на все ее просьбы и смущение. Гости недоверчиво восклицают:
— Не может быть! Удивительно! Вместо наседки?
— Посмотрите, посмотрите только! — говорит Хайни, заядлый шутник, а матушка Шульц слабо вскрикивает от смущения, хотя ее тоже одолевает смех. Хайни делает вид, что собирается скинуть одеяло с матушки Шульц, но на самом деле только слегка отгибает его. Увидав такое необычное гнездо, гости все равно отказываются верить. И только попробовав на ощупь теплые яйца, они соглашаются, что все должно кончиться хорошо. Но у них уйма вопросов. «Почему именно матушка Шульц решила вывести цыплят? Кто это все придумал?» Все смотрят на Хильду с чувством смешанного удивления и восхищения, а она тихонько смеется и отворачивается от гостей.
— Хильда у вас умница, — говорит Шварц. — Обошлась и без милости старой клуши.
Теперь все с любовью смотрят на матушку Шульц.
— Немногие взялись бы за такое дело, — говорит Шварц, и глаза его светятся нежностью. — Нашли себе полезную работу, хоть и не встаете с постели.
Матушка Шульц очень довольна, но все же ей немного грустно. Потом в комнату приходит Хайни, и гости хохочут над его шутками:
— Я даже думаю, что будут наполовину цыплятки, наполовину ребятки.
Супруги Шварц долго сидят у матушки Шульц, хотя и зашли к ней по пути из города. Все вспоминают забавные случаи выведения цыплят, но ничто не идет в сравнение с выдумкой Хильды Клемм, которая уговорила матушку Шульц высиживать цыплят.
Весть об этом быстро разнеслась по всей округе. К Шульцам часто стали заходить гости, и Хайни разыгрывает перед ними целую комическую сценку; зрители хватаются за бока и неудержимо хохочут. С каждым днем матушку Шульц навещает все больше и больше народу. Вскоре в поселке не остается ни одного человека, который не побывал бы у матушки Шульц, не ощупал весь десяток куриных яиц и не подивился смелости и находчивости Хильды.