— Я не... — но тут же поперхнулся. Любые слова в этот момент казались Роберту слишком грубыми, варварскими. Губительными. — Это не мои цветы, я этим не занимаюсь. Я лишь помогал женщине, которая их продает, справиться с тяжелыми ящиками. Вот, кстати, и она.
Миссис Лэнгдон, живущая с ним по соседству старушка, вернулась от машины, держа в руках горшок с голубым гиацинтом. Незнакомка взглянула на нее и безучастно произнесла:
— Действительно, как кстати...
Губы Роберта растерянно дрогнули.
— Бэтти, эта женщина интересовалась Вашими цветами.
— Правда? Что же ты хотела узнать, дорогая?
Миссис Лэнгдон устремила на нее подслеповатый взгляд, и Роберт решил, что это подходящее время, чтобы вернуться домой. Пока женщины разговаривали о цветах, он снял рабочие перчатки, бросил их рядом с ящиками и поспешил к автомобилю, но, уже открывая дверцу водительского сиденья, услышал шуршащие по гравию шаги и уже знакомый голос:
— Роберт, подождите!
Он обернулся. Незнакомка в сером бежала за ним и остановилась рядом, устремляя на него внимательный взгляд, полный какой-то неуловимой уверенности.
— Бэтти назвала мне Ваше имя, — сказала она, оправдываясь, и снова улыбнулась.
При виде ее улыбки внутри у Роберта все сжалось, совершило головокружительный прыжок и приземлилось вверх тормашками.
Оба замолчали, и Роберт понял, что нужно что-то ответить, чтобы не показаться невоспитанным.
— Вы ничего не купили, — заметил он, глядя на ее пустые хрупкие руки.
Она тряхнула головой.
— Я не умею ухаживать за цветами. Сколько ни пыталась, все цветы скоро погибали. Наверное, я какая-то неправильная, — она опустила глаза. — Не хочу убивать такую красоту, лучше буду наблюдать со стороны.
Роберт не отрываясь наблюдал за ней, наполняясь невероятной нежностью.
— У Вас не растут цветы, и Вы сразу же вините в этом себя. Возможно, им всего лишь не подходит климат.
— Возможно.
Женщина благодарно улыбнулась, но было заметно, что она не восприняла его слова всерьез. Роберт смущенно провел рукой по волосам. Теперь уже они не были такими шелковистыми, как много лет назад, когда он так же смущенно трогал их перед Ланой. Спустя двадцать лет семейной жизни его волосы заметно поредели, стали жесткими и седели на висках, но, стоя перед этой женщиной, Роберт снова был подростком, от волнения позабывшим о способности говорить. Перед ней он становился неловким и стеснялся самого себя. Успешный владелец магазина строительных материалов рядом с ней превращался в стеснительного мальчишку.
Проводив взглядом ее легкую руку, невесомо убравшую русую прядь волос за ухо, Роберт тряхнул головой, чтобы отогнать наваждение, и сумел проговорить:
— Может быть, Вас подвезти?
Она растерянно посмотрела на него, потом обернулась в сторону цветочной ярмарки.
— Хотя Вы ведь только пришли. Было глупо предлагать увезти Вас отсюда...
— Нет-нет, — прервала она Роберта. — Здесь нет того, за чем я пришла, так что я буду крайне признательна, если Вы меня подвезете.
Сам того не осознавая, Роберт просиял и поспешил открыть для нее дверцу переднего сиденья. Захлопывая ее, когда женщина заняла место, он заметил, что уже давно перестал ухаживать за женой. В какой же момент это произошло? Когда он перестал открывать перед Ланой двери, подставлять стулья и подавать пальто? А делал ли он это когда-нибудь? Но все это стало в миг абсолютно не важным. Рядом с ним, на пассажирском месте сидела совершенно необычная женщина, перед которой Роберту хотелось ложиться на землю, чтобы ей было мягко ступать.
Отъезжая от ярмарочной площади, Роберт спросил, наблюдая через зеркало заднего вида за столпившимися позади машинами, перекрывающими дорогу, куда ему следует ехать. Она немного помолчала, словно еще не решила, куда поедет, а затем назвала адрес.
— Это ведь гостиница «Бланка», верно? — пробормотал Роберт, наблюдая через боковое зеркало за ситуацией на дороге.