Роберт сразу подключил телефон, но никаких записей или сообщений в нем не было. Он стал ждать.
Прошла неделя, никаких сообщений на телефон не приходило, и Роберт начал думать, что это была жестокая шутка, что она всего лишь издевалась над ним таким изощренным методом пытки, и эта пытка была невыносимой. Пожалуй, ожидания и неопределенность в том, последует ли после этих ожиданий награда, одни из самых жестоких мук. Однако в тот день, когда Роберт принял твердое решение положить этим мукам конец и выбросить телефон, на него поступило сообщение. Он сел в машину и уехал к парку, где прошел их прощальный разговор. Там он начал читать, захлебываясь тоской по ней:
«Дорогой Роберт,
надеюсь, ты не против, что я вот так перешла границы формальности? Прости меня за молчание. В первые дни дела не позволяли отвлечься, а потом... потом я испугалась, что ты, быть может, уже позабыл обо мне. Но теперь, когда мое сердце разрывается от грусти по тебе, я решилась написать.
Ты спрашивал мое имя. Думаю, имя – это не самое важное, что нужно знать о человеке, потому что у каждого есть своя история, вот она-то действительно важна. Однако ты удивишься, насколько связаны наши с тобой истории.
Начну с того, что я была замужем. У меня был волшебный муж. Он любил меня. Я пишу это не для красивых слов, а потому только, что знаю, это правда – он любил меня всем сердцем. И, хотя я тоже искренне его любила, детей у нас не было, что, видимо, к счастью, как ты дальше поймешь.
Моего мужа посадили в тюрьму. Пять лет назад его осудили на двадцать лет. Можешь ли ты представить, что такое двадцать лет? Конечно же, ты представляешь. Ровно столько исполнилось бы в этом году Райану... Моего мужа осудили за то, что ребенку достался пустой акваланг. Да, Роберт, мой муж был тем человеком, которого обвинили в смерти твоего сына. Но знаешь, что я тебе скажу? В тот день, моего мужа не было на работе. Ему пришлось взять отгул, поскольку его отец попал в больницу с инсультом. Вместо него начальник поставил работать своего сына, потому что второй работник находился за границей. Это он убил Райана. Не мой муж. Ты спросишь, почему же тогда в тюрьму посадили не того человека? Неужели ты не знаешь, как расследуются дела? К тому же моему мужу угрожали, а за согласие предлагали крупную сумму для реабилитации его отца. А как бы ты поступил в такой ситуации?
Теперь ты знаешь правду, Роберт, какой бы некрасивой она ни была. Наверное, я не смогу смириться, если ты меня не простишь, но я не смогла сказать тебе правду в лицо. Я побоялась увидеть, как изменится твой взгляд, когда ты обо всем узнаешь. Я побоялась увидеть, как ты меня возненавидишь.
Думаю, что теперь я уже не смею претендовать на общение с тобой, но я все еще на это надеюсь. И я прекрасно понимаю наше положение, но большего не прошу – только короткие сообщения о том, как ты живешь. И, Роберт, прошу, не мсти. Судьба его найдет, а ты не такой человек. У тебя чистое сердце. Верь мне, все наладится. А пока, если ты откликнешься, я обещаю писать тебе до конца своей жизни. Если ты захочешь. Твоя Вера».
Дочитав сообщение, Роберт часто заморгал, стараясь прогнать подкатившие слезы. Почему она так с ним поступила? Почему позволила в себя влюбиться, а теперь так нещадно растоптала его сердце? О, как она оказалась жестока! Самая жестокая и все еще очаровательная, она по-прежнему овладевала его чувствами. Но как же ему теперь быть? Как он будет жить теперь, зная, что в тюрьме сидит невиновный человек? Говорила ли Вера правду или только пыталась спасти мужа, он ей верил. Каким-то особым чутьем Роберт знал, что Вера рассказала ему правду. Но почему же тогда она не пыталась ничего сделать в защиту собственного супруга? Или она надеется, что Роберт обратится с этим в полицию? Но она ведь должна понимать, что с этим уже ничего нельзя сделать. Вера казалась ему невероятно умной женщиной. Таковой она и была, Роберт верил в это.
Он убрал телефон в карман и долго сидел, уставившись на раскидистую иву. Как он сможет вернуться домой? Как посмотрит в глаза Лане? Бедная Лана! Она не выдержит такой правды, и его, Роберта, долг беречь ее, а потому молчать, покуда правда сама не откроется. А что потом? Что он будет делать, если Лана узнает правду?
У Роберта появлялись все новые вопросы, которые упрямо роились в голове, не давая покоя, и вечером, уже подъехав к дому, он все же написал сообщение на единственный записанный в нем номер: «Неужели ты смирилась с несправедливостью?»