– Не бояться, – великодушно напомнил я немцу о единственной возможности избежать беды. – Не бояться, ходить в деревья прятать свое тело. Так охотно делает каждый русский, кто любит пиво на свежий воздух. Мы имеем много природы, чтобы ее не жалеть.
Руди молчал, скукожившись и, видимо, пережидая спазм.
– Как я могу уехать отсюда в гостиницу? – сдавленно спросил он.
Я показал, где находится трамвайная остановка, и немец сиганул прочь из парка.
– Мы еще увидимся! – прокричал он. – Я должен поблагодарить тебя за время, которое ты мне уделил.
На следующий день у нас в редакции случился пожар. Точнее, горело соседнее помещение, но и нам мало не показалось. Все, что было внутри, покрылось жирным слоем сажи. Мы открыли все окна и принялись наводить порядок, не зная, за что взяться в первую очередь. Ветер перебирал на полу черные листы бумаги. Кто-то, справившись с первым потрясением, сбегал за водкой, и спустя часок мы уже весело обсуждали случившееся, собравшись у стола, застеленного чистой газеткой.
В разгар веселья в редакции появился Руди. В руках у него были букет цветов и бутылка шампанского. Он остолбенел, озирая прокопченные стены, гроздья сажи, свисающие с лампочек, и нас, шумно празднующих великую утрату.
– Я пришел поблагодарить тебя за время, которое ты мне уделил, – пробормотал Руди, вежливо не задавая вопросов, которые могли оказаться лишними.
– Руди, – позвал я его, – у нас тут огонь уничтожал редакцию. Мы хотели бы за это пить вместе с тобой шампанское.
Немец подошел к нашему столу и все не мог успокоиться – разглядывал почерневшую редакцию. Он принял стакан с шампанским, вздохнул и сказал по русски:
– Отшень жал.
А потом сразу засобирался уходить.
По-моему, ему и сейчас невдомек, почему эти странные русские смеялись и шутили на пожарище.
Нет, не понять нас холодным, благовоспитанным западным умом, никак не понять.
Удача и невезение
Страшно гордый собою, ехал я в незнакомый город Челябинск, в первую свою журналистскую командировку.
Андрей Иванович Грамолин, зам. главного редактора журнала «Урал», послал меня на симпозиум атомщиков. Вручил мне документ с лиловыми печатями и совсем немножечко денег.
– Ты на симпозиуме штаны не просиживай, – напутствовал меня Грамолин. – Твоя цель – интервью с директором объединения «Маяк». Того самого, где в пятидесятые годы взрыв случился.
Я об этом взрыве слышал. Знатный был взрыв. Радиоактивный след протянулся через весь Урал, на сотни километров.
Поздно вечером я оказался в Челябинске. Справедливо рассудив, что гостиницы обязаны находиться где-то неподалеку, уверенным шагом я отправился от вокзала куда глаза глядят.
Гостиницы тогда были удовольствием, недоступным для простых смертных. Но я имел у сердца бумагу с лиловыми печатями. И верил в удачу.
Она тихонько посмеивалась надо мной. Первым на моем пути вырос самый недосягаемый и даже запретный бастион – гостиница «Интурист», предназначенная для приезжих из-за рубежа. Вообще-то, в 90-е годы появление иностранца в уральском городе всегда было сенсацией. Тем не менее гостиницу для них возвели мощную, многоэтажную. Парадный вход украшала традиционная советская табличка: «Мест нет».
Я храбро прошел внутрь, где меня сразу же подхватил какой-то администратор. Он сыпал междометиями, восклицаниями и вопросами, будто только что вырвался из одиночного заключения. Я важно кивал в ответ.
– Вы, ради бога, простите! – кричал администратор. – В вашем номере нет телевизора! Ради бога! Сломался! Извините! Починят! Обязательно!
Мне сунули в руку ключ от номера и впихнули в лифт. «Не может всего этого быть, – размышлял я, поднимаясь в лифте. – Просто не может быть. Должно быть, меня с кем-то перепутали».
Когда двери лифта распахнулись, я увидел бегущих ко мне со всех ног администратора и милиционера. Я вздохнул и нажал на кнопку первого этажа.
Так оно и вышло – правда, перепутали.
К середине ночи, продрогший и отчаявшийся, я вымолил себе койку в густонаселенной гостинице школы милиции. За несколько часов сна пришлось отдать почти все командировочные. Койка ждала меня в огромной комнате. Здесь, как мне показалось, храпела рота курсантов (утром выяснилось, что это шесть майоров милиции). Упав на влажную простынь, я долго еще ворочался. Спасался от клопов, поднявшихся в атаку на новенького.