— Ага-а-а! Ломятся, уроды! — Ребята заулыбались, подмигивая друг другу, как вдруг натиск с той стороны резко усилился, так что одноклассникам некогда было уже улыбаться, и они дружно налегли на дверь. Невидимым противникам каким-то невероятным усилием удалось-таки чуточку приоткрыть дверь и просунуть туда что-то. Скорее всего, это был носок ботинка. Затем появилась рука с темно-синим рукавом спортивной куртки и толстыми волосатыми пальцами, никак не принадлежащая подростку. Кисть этой руки, выделав в воздухе какие-то бессмысленные кульбиты, сложилась в устрашающе огромный кулак, и кто-то голосом нашего физрука — Якова Алексеевича — грозно взревел, чтоб дверь разблокировали сию секунду. Вова с Демьяном тут же отпрянули, Костя в одиночку боролся с Яком ещё несколько секунд, но силы оказались неравны.
Никто, казалось, кроме только-что противостоящих учителю школьников не заметил появления педагога. Все продолжали. Костя отступил. Почти уперев палец Яку в лоб, он звонко закричал:
— Як! Пацаны, шубись! ЯК!!! — И уже через минуту из раздевалки для мальчиков с красными лицами выходили сам Вова, Демьян, Сергей, Миша, Витя… Короче говоря — все, кто находился там. Каждый у выхода получал от разозлившегося школьного «мускула» хорошенькую оплеуху. Исключение в этом деле составили трое. Саша и Женя так и не явились к тому времени, а Костя, шедший после всех, успел увернуться от подзатыльника и хотел быстро прошмыгнуть мимо, но тут же получил по седалищному месту». — Да. Хорошие были времена. У нас с тобой есть общие воспоминания, и это дорогого стоит. А по поводу этого твоего чувства могу сказать следующее. Поправь меня, если ошибусь. Подобное чувство возникает у тебя только в нетрезвом состоянии. Далее. Об этом вслух ты высказывался не только в мой адрес. Если на следующий день помнишь о подобном разговоре, то у тебя возникает чувство неловкости, когда повстречаешь этого человека случайно. Таким образом, можно понять, что это не что иное, как упомянутый тобой же «пьяный базар»…
Демьян сидел, насупившись, слушал своего собеседника, понимая, что сам пришел к подобным выводам уже давно. Он пытался бороться с этим своим недугом, даже как-то нашел себе подружку. Целый месяц та «полоскала» ему мозг, не позволяла ему безобразничать, выпивать и материться. Она сломала привычный уклад его жизни. Уговорила даже «закодироваться» от алкогольной зависимости. Суровый доктор ввел какой-то препарат Демьяну в трапецевидную мышцу, затем сделал две инъекции в вену и предупредил: «Выпьешь хоть сто грамм — печень твоя отсохнет и отвалится». Друзья же, не находя в Демьяне привычного собутыльника и компаньона, сетовали на это, перешептывались между собой, крутили пальцем у виска, поглядывая на девушку.
В конечном итоге к Демьяну отправилась внушительная делегация, когда Ирина (демьянова подружка) ушла навестить больную мать. Сафон, Катях, Дзынь, Волоха, Пупок. Этих людей Демьян уважал безоговорочно. Как показывает практика, Демьян мог прожить без выпивки неделю, мог две, но целый месяц — это перебор. Заговорщики так прямо и сказали Демьяну, говорили, что поменял друзей он на … дам с низкой социальной ответственностью. Поинтересовались, не собирается ли тот жениться. Уговаривали подумать.
Демьян не умел более сопротивляться. Силы оказались слишком не равны. Напившись с друзьями, он пошел скандалить с соседкой напротив — бабушкой «Божий одуванчик», назвал ее «старой калошей». Затем, проводив веселую компанию, Демьян отправился вдоль по улице по направлению к пекарне. Там со знакомым кочегаром выпили бутылку самогона. Нагрузившись, наш герой всенепременно захотел выяснить отношения со своей подружкой. Та, едва заметив Демьяна, а в особенности его состояние, естественно, даже слушать его не стала. Она заплакала и убежала в дом.
С тех пор прошло 3 месяца. Демьян словно сорвался с цепи. Казалось бы, что это невозможно, но он стал выпивать более прежнего и «схуднул».
Сейчас он осоловел уже от выпитого, глаза его блестели. Он широко ухмыльнулся и посмотрел на Вову:
— Как-то зимой, кажется, в феврале, приезжали ребята из Кулешовки. Приехали на «Оке» вдвоем. Мы знаем их и в нашей толпе не обидим. На танцах в воскресенье были я, Яха, Дзыня-пита, шика-бела, Силёпа-чжан, Сафон, Редбуловец — возьми быка за рога, Шурочка, Вахтан, Пупок, Грек приехал на 23 февраля — тоже был, а вот Волоха сутки дежурил и пропустил такую пьянку!