Путники провели два спокойных дня в уютной и гостеприимной греческой тюрьме. В субботу и воскресенье дежурный, которому они дали остаток денег, приносил им постоянно хот-доги из соседней лавочки, которая работала, видимо, все выходные. Сахар-рафинад и чай были, как сказал Ян, за счет заведения.
В понедельник утром явился начальник участка, который тут же вызвал профессора на допрос. Начальник немного говорил по-английски, он изучил документы путников, внимательно посмотрел визитку профессора и спросил:
– Почему вы, почтенный человек, заместитель директора, доктор и профессор, бродяжничаете, а не идете ночевать в отель?
Профессор молча вывернул перед ним карманы.
– Вообще-то, вас полагается оштрафовать за бродяжничество и незаконный телефонный звонок, но, учитывая все обстоятельства, я вас отпускаю.
Он объяснил, как проехать к площади Омония, и дал команду открыть ворота.
Профессор обобщил отношение к ним и, видимо, ко всем евреям в Турции и Греции. В Турции, когда путники говорили, что они евреи и едут в Израиль, отношение было самое теплое и дружеское, у турок-мусульман постоянно сквозило желание помочь и сделать им что-то приятное. У греков-христиан базовое настроение было повсеместно совсем другое: холодно-бюрократический подход проявлялся во всем. Потом уже профессор прочел, что из всех жителей ЕС греки являются обладателями самых негативных взглядов в отношении евреев. Профессор подумал, что греки не могут простить евреям то, что они сопротивлялись изменениям Иудеи в сторону принятия греческой культуры и что греки были побеждены Маккавеями[7]. Кроме того, веселым грекам трудно было поверить, что можно исправить мир путем соблюдения 613 заповедей…
Благополучно добравшись до Омония и даже умудрившись припарковаться в районе площади, профессор отправился в «Сохнут», занимающий этаж в подъезде данного здания. Процедура проникновения вовнутрь помещения несколько напоминала анкарскую – посольскую: переговоры через железную дверь с двумя дамами по очереди, затем впуск в прихожую. Однако сохнутовские дамы были много любезнее анкарских посольских служащих. С интересом выслушав эпопею, они дружно кивнули на молодого лохматого человека, молча сидевшего в прихожей на стуле:
– Он как раз сегодня отплывает в Хайфу на пароме с машиной.
Коллега оказался кишиневцем, следующим в Хайфу на «девятке». Он проехал из Молдавии в Румынию, оттуда в Болгарию и из Болгарии в Грецию. Двери из комнаты были открыты, и молодой человек хорошо слышал переговоры профессора с сохнутовцами.
В результате переговоров было принято такое решение: оплатить путешественникам билеты от Афин до Хайфы без стоимости перевозки машины, поскольку «Ауди» является явно выраженной «немкой», и снабдить их съестными припасами на дорогу. Следующий паром ожидался через четыре дня. Прокорм путешественников в Афинах в ожидании парома в функции «Сохнута» не входил. Профессор также получил разрешение на звонок и сообщил жене, что «покупать нам билеты не надо, а необходимо только оплатить провоз машины». Платеж за билеты был произведен «Сохнутом» незамедлительно, и надо было прощаться.
Лохматый кишиневец закончил свои дела и сделал громогласное заявление:
– Я делаю вам королевский подарок: поехали со мной в порт, я погружу на паром свою машину, а вам уступлю свою стоянку, причем недалеко от причала хайфского парома.
Истинный масштаб подарка профессор оценил несколько позже! Кишиневец сел с путешественниками в «Ауди» и проследовал в порт. Там у стенки стоял десяток легковых автомобилей, причем некоторые из них были покрыты толстым слоем пыли, то есть стояли давно. Запрещающих знаков нигде не было видно.
Кишиневец отогнал свою «девятку», и профессор поставил свою машину на освободившееся место. До отплытия машину трогать было нельзя, поскольку место тут же было бы занято. На прощание благодетель дал путешественникам хороший совет:
– Завтра приходит теплоход с советскими туристами, в порту и его окрестностях будет большой торговый день. Хотите что-нибудь купить-продать – приготовьтесь сделать это завтра, но смотрите в оба – здесь такие жулики…
Коммерческая ревизия «Ауди» дала следующие результаты: японский фотоаппарат-«мыльница», переносная магнитола «Шарп», всё новое, купленное перед самым отъездом, великолепный немецкий набор слесарных инструментов «Бош» – подарок коллег к пятидесятилетию, почти новая нерповая фуражка и противотуманные фары «Бош», снятые с «Ауди».
Коммент-эр: надо отметить интересную черту советской экономики конца 1980-х и начала 1990-х годов. Дела в финансово-денежной системе шли плохо, и все предприятия испытывали серьезную нехватку денежных средств. В практику входит старый способ – обмен товара на товар, который именовался бартером. Товар достается без расходования денег, следовательно, их можно пустить на другие цели. Челябинская область была насыщена предприятиями, которые получали по бартеру дефицитные импортные товары ведущих фирм-производителей (телевизоры, холодильники, стиральные машины, видеокамеры и т. п.) и продавали их своим сотрудникам по себестоимости. Многие из этих сотрудников тут же несли эти товары в комиссионные магазины или на товарные рынки и продавали их в 3–5 раз дороже. Одними из главных покупателей этих товаров были евреи и немцы, собиравшиеся эмигрировать.
7
Маккавеи – род иудейских царей и верховных жрецов, названный так по прозвищу Иуды Маккавея, вождя победоносного восстания против власти сирийцев. Сирия была одним из государств – наследников великой державы Александра Македонского. В ней говорили на греческом языке и чтили греческих богов. Сирийские владыки отличались жестоким упорством в насаждении греческого языка и языческого культа в землях, подчиненных им.