Редактором газеты был преподаватель немецкого языка Рамиль Фаттахович Сейфуллин, фронтовик, член партии и большой шутник, хорошо понимающий юмор. На заседании комитета комсомола он заявил: «Хотите исключать Игоря из комсомола – исключайте меня из партии! Но я и вас потяну – куда смотрели эти годы».
Сейфуллину объявили выговор по партийной линии, а Игорю – по комсомольской. На том дело и закончилось.
В те времена стенные газеты являлись непременным атрибутом любого советского учреждения. Где-то они были простой данью партийному диктату, а где-то несли в себе зачаток свободной прессы – ведь любое печатное слово находилось под строгим партийным и гэбэшным контролем. Поэтому, кроме факультетской газеты и многотиражки, Игорь участвовал в создании и потом активно сотрудничал в институтской стенной газете, которая называлась «Баня».
Коммент-эр: «Баня» – сатирическая пьеса Владимира Маяковского, как он писал: в шести действиях с цирком и фейерверком. Вышла в 1930 году. Высмеивает бюрократизм, приспособленчество, демагогию. Эпиграфом к газете были слова поэта о том, что в будущих школах «будут преподавать сатиру наряду с арифметикой и с не меньшим успехом».
Мотором газеты был Юра Сероглазов – талантливый художник и очень эрудированный человек (впоследствии он стал главным дизайнером ЧТЗ). Юра был большим поклонником Модильяни и тратил все свои деньги на приобретение альбомов художника, что в те времена было очень непросто.
Газета имела огромные размеры: метров десять в длину и метра два в высоту и выходила крайне редко – раз шесть-семь в году, в основном ее выпуск приурочивался к официальным советским праздникам. В такие праздники в институте устраивались грандиозные вечера в аудитории № 103. Эта аудитория была большущим ангаром в отдельном одноэтажном лабораторном корпусе, куда свободно заезжали карьерные самосвалы, танки и прочая подобная техника. Попасть в нее на институтский вечер стремилась вся молодежь города. Как правило, заканчивали изготовление газеты в спешке, когда вечер уже начинался. Из редакции «Политехнических кадров» еще мокрую от акварели газету в горизонтальном положении выносило человек шесть, но при подходе к аудитории количество несущих увеличивалось катастрофически и многим не хватало места, за что подержаться, – таким образом примазавшиеся хотели пройти на вечер без пригласительных билетов.
Советский цензурный юмор любого уровня тех лет базировался на шутках на грани фола – как можно было пошутить с двойной подкладкой, чтобы читателю и слушателю было ясно, о чем речь, а цензуре придраться формально было не к чему. Ну, например, в одном из номеров красовался лозунг: «Да здравствуют советские студенты – вечные строители коммунизма!» Или: стоят два студента на площади возле института, где припаркованы несколько автомобилей и много свободного места. И один говорит второму: «А ведь правильно говорят, что мы на первом месте в мире по количеству стоянок!»
Вообще шутить в те времена надо было с оглядкой. У Игоря был один напарник – Володя Глушко, отличный художник-карикатурист. Они в паре делали карикатуры почти в каждом номере многотиражной газеты: Игорь придумывал сюжеты, а Володя рисовал. В те времена большой популярностью пользовалась тема кожно-оптического видения. Некая Роза Кулешова, которая якобы видела кончиками пальцев, не сходила со страниц газет и экранов телевизоров. На карикатуре ребят был изображен студент за столом у экзаменатора со снятыми штанами и трусами, сидящий на раскрытом учебнике. Студент мучительно думал, как перевернуть страницу. Всё бы ничего, но был изображен учебник химии, а химию у Игоря преподавал хороший приятель отца. Он почему-то обиделся и пожаловался отцу…
Второе приключение произошло с Володей во время защиты дипломного проекта. Он был ракетчик и в списке литературы в пояснительной записке к диплому указал одним из литературных источников роман Жюля Верна «Из пушки на Луну». Пояснительные записки к дипломам никто никогда в жизни не читал, но тут один из членов приемной комиссии начал листать записку и нашел Жюля Верна. Был большой скандал, защиту остановили, и Володя получил диплом только еще через год.