Сколько бы префиксов ни было в наличности в данной форме глагола, порядок этих префиксов всегда остается таким же, каким он был бы в максимально возможной, наибольшей по числу префиксов форме. Это позволяет разбирать по приведенным схемам порядок расположения префиксов в любой форме глагола [Яковлев, Ашхамаф 1941: 353].
Это замечание позволило в последствии И. И. Ревзину эксплицитно сформулировать различие между порядком элемента в цепочке (как величиной постоянной) и его квазипорядком (как величиной переменной) и определить порядок элемента как его максимальный квазипорядок относительно точки отсчета. Формализация, предложенная в работе [Ревзин, Юлдашева 1969], хронологически не первая. Ей предшествовала порядковая модель Г. Глисона, обобщающая опыт американских лингвистов, занимавшихся описанием аборигенных языков Америки [Глисон 1959]; но модель Глисона не свободна от некоторых недостатков и уязвима для критики.
Начиная с 60-х годов XX века в советской (впоследствии — в российской) лингвистике появляются работы, главным образом диссертационные, в которых приемы позиционной грамматики или грамматики порядков сознательно используются для описания глагольной морфологии различных языков. Среди них можно назвать работы по ительменскому языку [Володин 1966; 1976] по энецкому [Сорокина 1975], алеутскому [Головко 1984], алюторскому [Мальцева 1994], кетскому [Буторин 1995; Wemer 1997], по японскому [Алпатов 1983] и североамериканскому языку кламат [Стегний 1983]. Элементы позиционной грамматики применительно к материалу тунгусо-маньчжурских языков (эвенкийского и эвенского) использованы в работе [Недялков 1992]. (Список не претендует на полноту.)
Как принципиально новое применение позиционной грамматики следует охарактеризовать использование ее для анализа языков изолирующего типа: языка ниуэ [Полянская 1995], а также кхмерского и лаосского [Дмитренко 1998]. Если в ниуэ наблюдаются еще некоторые признаки агглютинации, то уж в кхмерском и лаосском никакой морфологии нет. С. Ю. Дмитренко исследует позиционное распределение минимальных знаков (аналогов морфем) в составе так называемой «глагольной группы», которая, как и синтетически организованная агглютинативная словоформа, представляет собой сложный знак.
1.1. На современном этапе развития позиционной грамматики ее основные постулаты могут быть сформулированы следующим образом.
1.1.1. Язык по своей природе линеен, поэтому всякий сложный знак есть упорядоченная цепочка простых (элементарных) знаков.
1.1.2. Поскольку цепочка упорядочена — последовательность составляющих ее элементов стабильна.
1.1.3. Если некоторый элемент в цепочке сложного знака отсутствует — его место вакантно.
1.1.4. Для определения значения того или иного элемента его позиция в цепочке может оказаться важнее, чем его экспонент.
Подход к сложному знаку как к линейно организованной цепочке снимает антиномию между языками, имеющими морфологию и не имеющими морфологии. Границы сложного знака определяются в обоих случаях совершенно недвусмысленно: в системе агглютинирующего типа это терминальные (левая и правая) морфемы, составляющие словоформу; в системе изолирующего типа это те же терминальные элементы (имеющие статус служебных слов), между которыми в строго определенной последовательности располагаются все прочие элементарные знаки, составляющие глагольную (или именную) группу. По-видимому, нет принципиальной разницы и между агглютинативной и фузионной системами, поскольку и та и другая имеют линейный характер.