— Я слышал, что она заперта в каюте после… кхм… своей выходки.
— Вы слышали то, что выгодно ей, господин Бонте, — не показав никаких эмоций ответил я, с радость подмечая что Мологост изолировал эту безумную стерву, на имени которой я строил весь свой план. — Этот подарок вам станет жестом доброй воли. Не всё идёт согласно нашему плану, но семья Килор всё ещё верит в вас. Губернатор напуган, он теряет контроль, вы должны стать во главе дворянства. В указанном месте помимо вашей дочери находятся и другие пленники. С помощью них вы заручитесь поддержкой, повысите репутацию и обяжете своих союзников.
— Я всё сделаю. Всё исполню в лучшем виде.
— Не сомневаюсь, господин Бонте, — произнёс я и улыбнулся. — Работайте.
Страх делал людей предсказуемыми. Отчаяние убивало их инициативу. Слабоволие лишала возможности идти на риски. Всё это позволяло вертеть ими как угодно. Я же медленно и уверенно запускал корни в чужие души, проникал в их мысли, надевал поводки и хоть пока что не ставил сцену, однако расширял зону своих возможностей.
Конечно, я не знал что случится завтра, каким богом повернётся ко мне удача. И всё же обрабатывая Бонте я заручился его поддержкой. И если всё удастся, то у меня появится крайне сильна фигура, а если нет… ну и плевать, я не вложил в него ничего кроме лжи. Аналогично было и с культом, который мне не нравился, однако пока что представлял для меня ценность.
Играя сразу за две стороны я получал больше контроля над ситуацией и увеличивал свои шансы выжить. Кроме того такая стратегия позволяла мне выдерживать относительный баланс сил. Мне нужен был затяжной конфликт, в идеале чтобы они измотали друг друга. Правда ослабить Мологоста будет тяжело, он мало того что силён, так ещё и крайне аккуратен. Также мне непонятно, что именно он задумал и о чём постоянно говорит с ксеносами и губернатором.
Вскоре я снова отдалился от центра, ушёл в тёмные переулки и остановился. Посмотрел на часы, начал отмерять время, закурил. Мне нужно было подождать минут десять-пятнадцать. Малс хотел о чём-то переговорить, поэтому я его ждал. Он явился только через полчаса.
— Извини, задержался. Пойдём скорее, — из тени ко мне неожиданно вышел Малс, который хоть и опоздал, но сразу отправился дальше по переулку.
— Куда? — спросил я его, переходя на быстрый шаг, чтобы угнать за ним.
— В убежище.
— Разве здесь есть убежище? Я видел карты и…
— О нём до сегодняшнего дня знал лишь Детрий и ещё несколько культистов, которые уже стали мертвецами.
— И к чему такая консперация? Что он задумал?
— Грядут перемены и скоро ты их увидишь. Тебе понравиться, — произнёс Малс, после чего мы вышли на улицу без освещения и залезли в канализационный люк.
Шли мы ещё где-то с полчаса, по дороге встретили ещё группу культистов. А затем мы нашли целый просторный каменный зал. Когда в этом месте находился очистительный центр, прямо в полу имелся гигантский резервуар, однако он давно был пуст и само место забросили, когда модернизировали систему водоснабжения.
И здесь уже собралось несколько сотен культистов. Избранные для сегодняшней особой встречи, они все ждали прихода Детрия.
— Пройдём вперёд, — произнёс Малс и начал пробиваться сквозь толпу, ведя меня за собой.
И мы подошли к резервуару, на дне которого я вдруг увидел пленных дворян. Я очень удивился, а затем и вовсе замер в шоке. Я сразу же увидел дочь Бонте, которой здесь не должно было быть. Сразу же завопило моё чутьё. Я ощутил опасность, ситуация мгновенно вышла из контроля, а все мои планы стремительно разрушались. Детрий вёл свою игру и никого об этом не предупреждал. Я его недооценил.
А затем появился сам Детрий, который спустился на платформе с потолка. Платформа крепилась цепями и благодаря ей все могли видеть его. Сам же глава культа начал толкать типичную речь, восхвалять своих последователей, хвалить их за успехи и рассказывать какой огромный выкуп мы уже получили за ещё не возвращённых пленных.
Аристократы отдавали не деньги, они поделились оружием, медикаментами, отпускали пленных культистов и даже соглашались пойти на уступки в содержании рабов. Последнее конечно было временной мерой, ведь как только аристократы получили бы желаемое, то сразу же бы вернули всё в норму или ещё сильнее придавили сапогом рожи отбросов. И Детрий всё понимал, однако продолжал говорить, всё чаще улыбаясь и порой останавливаясь взглядом именно на мне.
Совпадение? Случайность? Может я сам себя накрутил? Но он действительно смотрел на меня дольше других, порой сверлил взглядом. Мне становилось дурно, каждое его действие будто было нацелено на то, чтобы показать мне превосходство. В какой-то момент я покосился боковым зрением на Малса.