Вскоре пришли и за мной, ведь Космические Волки также опросили всех свидетелей. Это не было допросом и каждый мог хранить молчание, но… обычный человек не мог просто хранить молчание, когда на него грозно смотрел зверь Фенриса. Да и не все желали хранить молчания, считая что в этот раз Мойран зашёл слишком далеко. Многие потеряли своих близких и причиной тому были в том числе эти проклятые артефакты, которые Мойрану следовало уничтожить, отдать Тёмным Ангелам, но не оставлять себе.
— Что происходит? — грозно спросил Ланселот, встречая подразделение Космических Волков в ангаре Рыцарей.
— Мы пришли за Мордредом.
— Как это понимать?! — тут же воскликнул Ланселот, видя в подобном заявлении оскорбление. — Мордред является рыцарем! И даже астартес не имеет права за ним "приходить"!
Несмотря на личную ненависть ко мне Ланселот всё же не мог допустить подобного. Сегодня пришли за мной, завтра придут за ними. Кроме того Рыцарские Дома действительно являлись отдельной организацией и астартес не имел права нами командовать. Даже Мойран являлся нашим союзником, а не командиром. Поэтому Ланселот и другие рыцари были полны решимости развернуть космодесантников, ведь подобное обращение с дворянином было недопустимо, пусть тот и носил столь мерзкое имя.
— Я пойду сам, не как пленник, а как желающий оказать содействие расследованию о случившемся, — спокойно произнёс я, выходя вперёд, ведь давно уже ждал палачей. — Никто не хочет, чтобы подобное случилось вновь.
Глава 51
Какого же было изумление Мойрана, когда он вернулся на свой корабль. Ослабленный и изнеможённый примарх едва не упал, когда его встретил Шай в сопровождении Космических Волков. Не меньше удивление испытали и сами космодесантники.
Мойран был белее мела, чёрные вены выступали на лице, а свойственная всем примархам ловкость и сила исчезли из движений. Никто не понимал причины недуга примарха, ведь доспех его был целым, однако библиарии Вершителей Судеб сразу поняли в чём дело. Невероятно много сил потратил Мойран на то, чтобы вырвать из хватки Тёмного Князя целый флот. Одновременно он стал маяком и щитом для навигаторов всех кораблей, чтобы не допустить величайшей трагедии. Такой была истинная сила Мойрана, но редко её брали в расчёт, ведь куда величественнее смотрелись грозные мечники и кузнецы примархи, мастера осад и скорости.
Впрочем, Мойран никогда никому и ничего не доказывал, тихо делая свою работу и редко испытывая проблемы с переходами в варпе. За исключением недавних событий, едва не ставших непоправимой катастрофой. И конечно же Леман Русс не собирался хвалить Мойрана за подобный подвиг, как и здоровье брата вряд ли будет волновать Волчьего Короля.
Даже не посмотрев на Шая, Мойран молча последовал за Космическими Волками направляясь на встречу со своим братом. Им предстоял крайне непростой разговор, о содержании которого Мойран уже всё знал. Здесь не нужно было быть гением, как и сам Леман Русс был крайне предсказуем. Обвинение уже звучали в разуме Мойрана, поступь которого становилась всё тяжелее и вдруг появилась даже отдышка. Будто незримые кандалы тянули его к земле, ужасая всех, кому не посчастливилось увидеть примарха в столь разбитом состоянии.
Уже перед входом на капитанский мостик навстречу примарху вышли офицеры, жестом поприветствовав своего примарха. Леман Русс велел всем покинуть мостик, чтобы поговорить наедине с братом, даже его вернейшие сыны в какой-то момент просто перестали сопровождать Мойрана. Никто не мог подслушать этот диалог, кроме тех, кто уже поселился в давших слабину душах.
— Здравствуй, Мойран. Признаться, не думал, что наша встреча произойдёт в столь гнетущей обстановке, — многие считали Русса не только прямолинейным, но и довольно… прямо скажем глупым и чёрствым, однако за личиной варвара скрывался как великий стратег, так и весьма просвещённый разум, пусть и неспособный тягаться с другими примархами и всё же затмевая большинство простых смертных.
— Избавь меня от этой светской беседы и прямо заяви об истинной цели своего прибытия, — устало произнёс Мойран и скинув с плеча свой могучий меч, опёрся на него обеими руками.
Русс же ответил не сразу, проведя взглядом по оружию своего брата. Этот гигантский меч был выкован самим Великим Железным Отцом, жестоким и пугающим Горгоном, примархом Железных Рук Феррусом Манусом. Назывался меч Вирдом, который отсылал к мифологии древних народов Терры. И так уж получилось, что на высоком готике не было точного слова для перевода и ближайшим по значению словом было предназначение, высшая жизненная цель, предопределённая всякому с момента его рождения.
И меч этот был великолепен, не столь изящен как многие другие творения, но в прочности своей и остроте превосходил многие другие клинки примархов. В руках же Мойрана Вирд становился воистину смертоносным оружием, способным разрубать на кусочки врагов вместе с их доспехами. А если уж каким-то образом броня выдерживала натиск примарха, то переданный импульс почти наверняка ломал кости и оставлял на доспехах ужасные вмятины.
Как можно догадаться, Феррус Манус вовсе не из скуки решил выковать этот меч. В отличии от многих других братьев Мойрана, Феррус никогда не относился к нему и к его легиону предвзято. Феррус в целом считал всех предельно равными, пусть и с некоторыми свойственными странностями. Будь ты яростным Ангроном или педантичным Жилиманом — ты в первую очередь орудие Императора, одно из многих в обширном арсенале.
Однако всё же не все могли похвастаться оружием выкованным Феррусом, ведь подобное говорило скорее уже о личных отношениях. И Ферруса очень подкупала скромность Мойрана, который был лишён горделивой спеси, как большинство других примархов. Мойран делал то, что был должен и при этом в отличие от некоторых других своих братьев, не стремился корчить из себя мученика, которого недостаточно почитают. Как и в характере Мойрана Феррус сумел разглядеть невероятную силу, которой порой Великий Кузнец даже завидовал.
И смотря на этот меч Леман Русс вдруг тоже вспомнил, что большинство его знаний о Мойране — слухи, появившиеся невесть откуда и расплодившиеся словно зараза. Делалось ли это намеренно? Нет, в этот момент Леман Русс во всём обвинил случайность, ведь и представить не мог, что кто-то посмел бы намеренно осквернять репутацию одного из легионов самого Императора.
— В эфире вокса мы перехватили просьбу о помощи и тут же примчались, — заявил Леман Русс, выжидающе изучая лицо Мойрана и пытаясь считать каждую эмоцию. — Кроме того, я прибыл лично лишь исключительно из-за того, что источником был твой флагман.
— Мы бы справились сами, — не то от боли, не то от нежелания принимать помощь и казаться слабым, скривился Мойран. — Просто Шай…
— Шай верно оценил ситуацию и не видел причины что-то скрывать от своих братьев, — тут же Мойран был прерван, а в голосе Леман Русса появился холод. — Я слышал о случившимся между тобой и Львом конфликте. Неужели ты не уничтожил эти мечи? Как ты только додумался переплавить столь опасный артефакт? Откуда у тебя знания и возможности, Мойран? Почему в твой разум вообще проникли мысли, что подобные действия разумны? Неужели мрак гордыни затмил взор и тебе, вслед за Магнусом?
— Ты пришёл сюда не в роли помощника, а в роли судьи, не так ли? Император послал тебя, верно? — теряя терпение прямо спросил Мойран, устав как от обвинений, так и просто от всего. — Неужели он побоялся явиться лично? Это в его стиле.
— Держи себя в руках, Мойран! — уже куда громче пробасил Русс и нахмурился. — Ты не имеешь права говорить о Нём в таком тоне.