— Не забывай, что варп это отражение, своего рода тень. Хаоса как такового не существует, есть отсутствие возможности узреть порядок, — произнесла Лазурь и уселась напротив меня, пока Мордред начал копаться в сундуке. — Я побывала на Герелиане. Там ничего нет.
— Этого не может быть. Может ты перепутала название? Или есть несколько систем…
— Я точно проверила то самое место. Там мёртвый мир вечного огня, кора планеты уничтожена. Также там нет отголоска Тёмных Богов или причин их интереса. Я бы почувствовала какой-то могущественный артефакт или присутствие примарха, способного одолеть демон-принца. Как и нулевого поля, способного скрыть такую силу, там тоже нет. Иначе бы пространство вокруг было бы искажено. Там… пусто, просто пусто.
— Значит они как-то сбежали. Скрытно и незаметно. При помощи Императора. Только это может объяснить причину безумства Тзинча. Только это может нарушить все его планы. Просчёт и ошибка. Я считаю второй и одиннадцатый выжили и…
— Факт их уничтожения подтверждён тремя с половиной богами, — покачав головой произнесла Лазурь. — А скоро будет и всеми четырьмя, когда приступ паранойи Тзинча закончится.
— Тогда почему…
— Потому что Тзинч больной и непредсказуемый, он уже переигрывал самого себя, это тот же случай. И тебе не следует скатываться за ним в паранойю.
— Я отказываюсь в это верить.
— Ну ладно, не верь. Лучше расскажи мне как ты собираешься отомстить Тзинчу?
— И ты ещё называешься Тзинча больным? — закатил я глаза и откинулся на спинке стула, попивая своё бесконечное пиво. — Он Бог, Лазурь. Тёмный Властелин своего подземелья, ты буквально родилась в момент очередного приступа его шизы или чего там.
— На что ты намекаешь?
— Не лезь, дура, он тебя сожрёт. А меня и подавно, так что и о мести я не думаю. Тем более за что мне ему мстить? Разок он меня искусить пытался, но типа… мне что после этого каждому маркетологу мстить? К тому же благодаря ему я теперь типа бессмертный. Могу перерождаться, набираться опыта и делать свою жизнь лучше, попутно конечно выполняя безумные поручения Тзинча, вроде возвращения в прошлое, где я походу реально мог сдохнуть, если бы не решил открыть пивной завод. Эх, в очередной раз пиво спасло всех от невообразимой беды, так и знал, что не нужно было брать вот эти ваши мечи, посохи, баб.
— А мне он предлагал неуязвимый доспех и горн переломного момента.
— И что ты взяла?
— Горн. Благодаря ему мне удавалось изменять ход сражений и некоторое время даже другие высшие демоны считали меня непобедимой.
— И чем всё закончилось?
— Сначала ты ещё раз опишешь последние минуты своей жизни в теле Мордреда.
— Да что там описывать, не помню я нихрена. Ослепительный свет чуть не сжёг меня дотла, эта мощь была настолько огромной, что даже кусочки души плавились из-за чего у меня кстати появились пробелы в памяти. Но вроде как…
— Бог-Император пришёл и решил все проблемы, спася наших Рыцарей и часть своих сыновей с метками два и одиннадцать, — добавил Мордред из тёмного угла. — Я так всё запомнил.
— Разве? По-моему все Рыцари сдохли же, нет? — нахмурился я, ведь целостность памяти была далека от идеальной из-за слишком сильного психического влияния. — Или это я где-то накосячил?
— Гарет выжил, Персиваль, но в моей вариации, то есть объективной реальности, жив был и Ланселот, получивший ранения. Он продолжил командовать нами вплоть до последней битвы, когда к нам присоединились Космические Волки и могучие Титаны, под ногами которых мы казались букашками.
— Хм… а я вроде как мельком слышала, что уничтожен был почти весь одиннадцатый легион и никого спасти не удалось, — добавила Лазурь. — У Тзинча имелись и души космодесантников одиннадцатого, он несколько раз проверял эти моменты ещё при мне, используя подобные тебе души.
— Да уж, теперь ещё и показания расходятся. А чисто технически, мог ли кто-то изменить память Мордреда? Например сам Тзинч в приступе шизы, — направив кружку на Мордреда спросил я, а затем направил её на Лазурь. — Или может быть он уже тогда начал сеять смуту в тебе, чтобы таким образом повлиять на меня сейчас.
— Ты нажрался что ли?
— Но что самое главное, могло ли воспоминание Императора изменить мою память?
— Кто дал тебе эту кружку? В варпе нельзя напиться.
— Тзинч. Это моя награда, которую мы случайно выбрали с Птичкой.
Лазурь уже открыла была рот, после чего хапнула воздуха, видимо решив сказать куда больше, чем изначально планировала, но в конечном итоге просто замолчала, решив вообще не комментировать подобное и окрестив меня невменяемым.
— Ладно, мне становится скучно, — зевнул я, ведь делать было нечего, а лично запустить процесс перерождения не получалось. — Что будем делать?
— Паранойя Тзинча — новые возможности для его слуг, коими мы так или иначе являемся, вне зависимости от наших желаний, — несмотря на свою ненависть по отношении к Тзинчу, Лазурь мыслила довольно трезво и понимала насколько высокую планку поставила перед собой. — Пока он не видит, я собираюсь посетить Голубых Писцов.
— Хех, голубых… этих самых что ли?
— Твой примитивный юмор не уместен в данной ситуации, — осудительно добавила Лазурь. — Также ты можешь знать их под именами Лазурные Маговеды, Странствующие Чаробратья или Квесторы Тзинча. Они являются голубыми ужасами, фактически младшие рядовые демоны, однако их роль… её трудно переоценить.
— Первый раз слышу. Зачем тебе с ними встречаться?
Лазурь ухмыльнулась и запрокинула голову назад, шея её удлинилась, лицо вытянулось и стало напоминать хищную птицу, пока сама кожа покрылась сверкающей чешуёй. Вздрогнув всем телом, она пронзительно вскрикнула, после чего затрясся весь особняк. В следующую секунду с небес обрушился хрустальный дождь. Твёрдые капли разбивались о землю и крышу, после чего превращались в пыль, разносимую завихрениями по всем владениям Лазури.
А затем Лазурь снова стала нормальной или вернее скрыла свою истинную сущность за иллюзиями. Я же почувствовал как варп насытился магией до предела, вероятно таким образом Лазурь перенаправляла потоки энергии и заряжала свои защитные чары. После она встала со стула и потянулась, разнося хруст своих костей по всем комнатам.
— Нам стоит поспешить, битвы гремят во всём Имматериуме и те пути, которыми я хотела пройти до Писцов, могут стать опасными. Другие искать у меня нет желания. Идёшь?
— Ты не ответила на вопрос.
— И то верно, впрочем, ладно… будешь должен.
— Можешь не рассказывать, если тебе это не нужно, — безразлично ответил я и пожал плечами, планируя сидеть здесь с хрустальной кружкой хоть целую вечность.
— Эту историю всё равно и так знают всем, но за свой дерзкий язык ты расплатишься сполна, — хищно оскалившись произнесла Лазурь и обнажила на мгновение свои клыки. — Но не сегодня.
— Внимательно тебя слушаю.
— Когда-то давно или не очень, смотря относительно чего мы мыслим и какую точку отсчёта берём за истинную, в Имматериуме гремела жестокая битва между Богами. О причинах её мало что известно, но вероятно Слаанеш, набравшись сил, смогла объединить Кхорна и Нургла ради общей цели. Ради свержения Тзинча.
— Продолжай, — произнёс я и сделал ещё один глоток, с любопытством следя за каждой эмоцией Лазури.
— Говорят итогом той битвы стало само появление магии, хотя это противоречит роли Слаанеш в той битве, ведь магия появилась куда раньше. Хотя возможно мифы ошибаются и приукрашивают, а речь шла об усилении магических способностей простых смертных. Точно сказать нельзя и наверное только сами Боги знают что тогда произошло.
— Ближе к делу.
— Так или иначе, враги Тзинча своего добились. Архитектор Судеб был сброшен с вершины Бесконечных Гор, а достигнув земли он разлетелся на бессчётное число осколков. Эти осколки и стали заклинаниями, что разлетелись по мирозданию. Сам Тзинч тогда лишился огромной части своей силы. После он создал Голубых Писцов, что должны были собирать эти осколки, записывая каждое заклинание. Но так или иначе… в тот день Тзинч проиграл и умер. И я хочу узнать о тех событиях всё.