Он приземлился прямо передо мной и повернулся ко мне спиной, после чего всё своё внимание переключили и Дети Императора. В ужасе он смотрели на разлом в варпе и лес. Лес что был тёмен и страшен, что пропускал свои могучие корни в саму реальность и за которым следовал мрак.
— Как низко ты пал, Фулгрим. Но с самого первого дня нашего знакомства, я знал что третьего из нас будет ждать позорных крах. Знал, хоть и не верил. Как и предсказать того, что ты окажешься настолько слаб, что поддашься гордыне… этого я тоже не мог.
— Мой любимый брат… — прошипел Фулгрим, гордо выпрямляясь и поднимаясь на своём чешуйчатом хвосте выше любого из присутствующих. — Я хотел сначала вернуть должок Робауту, но кажется придётся убить сначала тебя… что же… убивать братьев — моя страсть.
— Надеюсь твоя смерть даст покой Горгону, — невероятно сдержанно, пусть и с нотками праведной ярости, ответил примарх первого легиона, что привёл с собой не только своих сыновей, но и сам лес Калибана.
И лязг вырвавшихся мечей из ножен Тёмных Ангелов говорил об их стальной решимости убить предателей лучше любых слов.
Глава 131
«Из всех примархов, за исключением, пожалуй, Мортариона, Лев Эль’Джонсон стоит особняком. Отчасти это связано с его молчаливой натурой — над ним всё время висит задумчивая тишина. Но есть нечто большее… что-то скрытое под его благородным внешним видом. Возможно, это результат его воспитания, когда он взрослел в одиночестве в кишащих монстрами лесах Калибана. Даже на военном совете Лев движется как высший хищник. Он всегда наблюдает, всегда планирует, всегда охотится. Он нервирует даже своих братьев»
— Из воспоминаний Малкадора Сигиллита
Я не был знаком с Львом, как и в целом видел его лишь единожды. В тот день он показался мне крайне вспыльчивым примархом, самым настоящим львом, что готов вцепиться в глотку и рвать врага до тех пор, пока от того не останется ничего. Он словно истинный царь зверей столь ревниво отстаивал интересы своего прайда, всего Человечества, что под его горячую руку мог попасть даже брат.
Особенно тот брат, который не разделял его принципов и убеждений, а также просто не мог понять ни самого Льва, ни Калибана. Миры, куда попадали примархи, оказывали на них очень сильное влияние и хоть по преданиям принято верить в то, что попали они на случайные миры, но… всё указывает на то, что капсулы с творениями Бога-Императора были притянуты теми или иными мирами вовсе не случайно.
Об этом говорила и сила Льва, который очень сильно изменился и вместе с тем… остался тем же. Смотря на него сейчас, спустя более чем десять тысяч лет я вновь видел льва, но уже другого. Мудрого и усталого, седого и такого же величественно. Он изменился, стал медленнее, осторожнее, но от этого только опаснее.
И тот факт, что за ним теперь шёл сам Лес Калибана, говорил о его невероятном хладнокровии. Ведь используя Лесную Поступь примарх не просто демонстрировал невероятную силу, он показывал всем свои псайкерские способности, которыми в той или иной степени обладал каждый примарх. Да, до Магнуса Льву было далеко, но ни один демон не мог сломить его душу и его волю. Как и сам варп бежал перед ним, в страхе разнося весть о возвращении ещё одного сына Императора.
Лев объединил свой легион, принял новый вид изменившегося Империума, а после того как бросил свой клич в варп, он теперь и явился на бой, как только узнал о появлении Фулгрима. И вместе с ним стояли падшие, которых он простил, найдя в себе силы не только на ярость, но и благородное милосердие. В память о своём вернейшем брате, что не был примархом, но был невероятно близок Льву, он переосмыслил всё. Абсолютно всё.
И хоть к своему легиону, что был разделён и погряз во внутренних конфликтах, Лев отнёсся с пониманием, но видели Тёмные Боги в его ауре лишь ту же ненависть ко всему чужеродному, что несло опасность Человечество. И пока Робаут Жиллиман игрался в правителя и защищал Терру, плескаясь в лучах славы и расположения своего Отца, Лев Эль Джонсон стоял здесь.
Стоял по другую сторону Великого Разлома и даже не пытался перейти на другую сторону, хотя Лесная Поступь могла его провести. Ведь он нужен был здесь, нужен был мирам, что оказались отрезаны от света Астрономикона и оказались во власти Хаоса. Лев вырос на мрачной планете и выживал в лесах, где не мог выжить никто. Он знал, что такое сражаться в истинной тьме и это знал его легион.