— Я ошибся… не надо было поддаваться эмоциям… теперь люди, которых мы приняли… они станут частью жертвоприношения… — шептал Андрос, а перед глазами его расплывалась пурпурная дымка, внутри которой звучали голоса. — Лучше бы они все погибли под орбитальной бомбардировкой…
— Андрос, — настойчивее произнёс я и направился к капитану, как вдруг из-за колонны зала начали выходить слуги Слаанеш.
В уродливом обличие они демонстрировали всю суть стремления к совершенству. Но совершенство как и всё что связано в этом мире с человеком крайне относительно. Стремясь всё к новым вершинам они заходили настолько далеко, что теряли сами себя. Им всегда было мало, они всегда хотели большего… они хотели стать всем и сразу, поэтому нельзя была ничего сказать о их поле. Они желали новых чувств и перепробовав все земные наслаждения стремились создать новые… создать через разрушение и боль, которые хоть на какое-то время создавали контраст.
Как и весь Хаос, Слаанеш не знала никакой меры, являя собой беспорядочный фанатизм. Таким были все последователи Хаоса. Если знания, то абсолютные, если битва, то на всю галактику. И даже Нургл не знал, что порой нужно вовремя остановиться и раз за разом терпеливо продумывал новую болезнь, мешая отчаяние и смирение в своём смердящем котле.
— Было честью сражаться с вами бок о бок, братья, — произнёс один из Щитов Терры, которые встали рядом со мной кругом, прикрывая раненых в центре. — Я рад, что умру именно так. Стоя спиной к спине с теми, кто готов отдать за Человечество и жизнь, и душу.
— Андрос! — воскликнул я, вкладывая в голос волю.
И ослепительный радужный свет моей магии пронёсся вместе со звуком, но разбился о тьму, что всё плотнее сжималась вокруг разума нашего капитана. Демоны даже не обращали на него внимания, просто издевались над ним и упивались собственным превосходством. Они были хитры и коварны, заманили всех, кто услышал слова Андроса в ловушку. Зачем бегать за врагами, когда они сами придут сюда для перегруппировки?
— Простите меня, братья, — произнёс я, закрывая глаза.
— Брось, Тюхе, ты хоть и библиарий, но тоже не всесилен, — усмехнулся мой верный брат, не понимая о чём я говорю.
Время замедлилось, его восприятие исказилось, а душа моя с разбега прыгнула в давно открывшуюся бездну. В круговерти Хаоса мой разум плыл по бушующему океану варпа. Но ничто не могло навредить мне в этой пучине, ведь подчинялась она тому, кто знал судьбу каждого.
— И вновь все пути привели тебя сюда, — произнёс Тзинч, который в этот раз говорил со мной не в хрустальном лабиринте, а в казалось бы в абсолютной пустоте, где всё стояла из того, что даже псайкер не мог воспринять своим разумом.
Он был всем, он был самим временем и амбицией, его пламя сверкало голубыми и розовыми огнями, а внутри них разрастались чёрные дыры, что разрывали изнутри сами основы мироздания. Бессчётное число судеб летало вокруг меня и все они были такими разными, такими меняющимися, но всё равно… невероятно похожими. Всё здесь состояло из противоречий и лишь сильнейшие могли увидеть в этом Хаосе истинную Гармонию.
— Такие сильные, такие великие… — говорил Тзинч, глядя за судьбами двух примархов. — И верят в свой успех столь же сильно, как и Он. Казалось бы в этом их сила, ведь что разве что-то нужно для победы кроме уверенности в своих силах? Но все один внезапный поворот…
И дёрнув за одну из нитей Тзинч отвёл щит примарха, заставив того ослепиться чувством собственного превосходства над своим демоническим братом. После чего с яростью клинки впились в металл, пробивая перчатку и раня локоть. Кровь была пущена и яд был впрыснут в тело Льва.
Но стоило только Фулгриму поверить в свою непобедимость, как без жалости Тзинч со всей силы стукнул посохом и содрогнулось само время. Внезапно варп отступил и дал место Лесу Калибана, после чего корни оплели саму душу демонического примарха. И вот уже Лев получил преимущество…
— Когда же вы поймёте, что главная ваша слабость — вера в себя? Никто не может спорить с Нами и лишь Мы определяем каждый ваш шаг. Все вы уже мертвы, каждого из вас уничтожила ваша глупость, каждый ваш шаг известен даже Кхорну и уж тем более мне. Но ты стоишь… стоишь здесь и дерзко смотришь в суть Хаоса, думая что ты отличающейся от бессчётного числа храбрецов до тебя?
— Чего ты хочешь? — спросил я, пытаясь разглядеть хоть что-то, несмотря на огромную плату за подобную дерзость.