Демон трясся и бесился, но всё сильнее сгибал Алора, который в скором времени будет сломлен. По флангам стояли Юртен с Мордредом и их ситуация была не менее скверной, всё чаще и чаще они отступали. С жалобным клёкотом одно из щупалец просто сбило Птичку в полёте, после чего хтоническая масса начала обволакивать её.
Я же всё лучше начинал слышать голоса в троне, сливаясь с душами, что оказались запечатаны там. Мне уже не удавалось сопротивляться. Как вдруг наступила тишина. Абсолютная тишина укутала весь храм и холодное спокойствие окутало разум каждого, кто был здесь в этот проклятый миг.
— Что происходит? — хрипло спросил я, пока яд всё глубже вбирался в каждую клетку моего организма.
Трон же начал сиять в том месте, где я его почти разрубил. Все незримые трещины теперь становились предельно явными из-за бьющего изнутри сияния. И в этот момент мной был учуян страх, на одно мгновение демон позволил себе испугаться и тем самым он показал слабость. Слабость же в мире хищников была причиной для уничтожения.
Поднявшись на ноги, я достал болтпистолет и всунул его прямо в трещину, после чего спустил курок. Тут же раздалась череда взрывов и осколки снова полетели вовсе стороны, в том числе и в меня. Тут же оружие заклинило, но трещин кажется стало больше. Тогда из-за пазухи я достал последнюю противопехотную гранату. Она не могла убить космодесантника или нанести вред бронированной цели, да и против пехоты она была не так эффективна, как кажется на первый взгляд. Но зато взрывчатка в ней была и в радиусе трёх метров как правило не оставалось ничего живого.
Засунув его в ту же трещину и выдернув чеку, я ушёл за правую сторону трона, после чего взрыв казалось бы не изменил ничего. Но злиться и бояться демон стал ещё сильнее, а значит вероятность успеха была. Возможность победить не видел я, но её видел мой враг.
И встав в полный рост, уже не боясь что меня убьют мои товарищи, я схватился за края спинки трона и обрушил на него всю свою физическую силу. Пальцы мои впивались в проклятый гранит и одним за другим они начинали смердеть вонью горелой плоти. Трещали пластины брони и загоралась подкладка под ними, пока психические дуги били во все стороны, проходя сквозь мои кости и жилы.
Но я всё ещё мог дышать, а значит мог двигаться. Мне удавалось стоять, а значит имелась возможность бороться. А если я мог сражаться, то значит мог и победить.
— Ты не будешь властвовать здесь! — раздался грозный голос и трон затрещал, на пол полетели крошки гранита и всё ярче становился свет.
Плоть моя уже загорелась, броня разваливалась и кусками раскалённого металла либо вжигалась в мои локти, либо спадала на пол. Но даже когда раздался хруст моих костей и сосуды в глазах начали лопаться, я продолжал давить всей своей силой, всем своим весом и всей своей волей на этот проклятый трон.
Снова стреляли болтеры и плазменные вспышки раздавались впереди, но трон всё ещё был способен защищать себя. Для внешних дистанционных атак он был практически неуязвимым. Зато вблизи он был не так уж и хорошо защищён, а изнутри так и вовсе никто не ждал атаки.
— Отправляйся обратно в варп, — прорычал я и с напряжением мышц всего тела гранит поддался.
А в следующую секунду трон уже буквально взорвался, откинув меня к задней стенке, в кучу изуродованных тел дворян, опознать которых было уже невозможно. Гранитные осколки пронзили мою грудь, одно из сердец, десятки жутких переломов оставила ударная волна, но всё же в неистовом вопле, который сломал треть всех колонн в зале, демон оказался изгнан.
Но не прошло из трёх секунд, как в мою лицо уже смотрело дуло болтера.
— Не убивать! Свой! — рявкнул Троян, подходя к бойцу.
Но боец его не послушал, ведь в отличие от Трояна он видел меня среди трупов космодесантников и был полностью уверен в том, что предал именно я.
— Опусти оружие, бери раненого и возвращаемся, — сквозь зубы процедил Троян, которому уже тоже становилось хреново из-за длительного нахождения в этом ядовитом тумане.
— Исполняй приказ командира, скаут! — внезапно раздался рык. — Или не уж то лживые речи врага заставили тебя усомниться в собственных братья⁈
И рык это принадлежал Лахиду. Вся его кожа была покрыта жуткими ожогами, в некоторых местах она слезла и невероятная боль пронзала всю его нервную систему. Но он стоял на ногах, держал свой психический скипетр и был горд собой, ведь именно он и был источником того света. Лахид намеренно позволил себя поглотить, после чего выиграл поединок воли, пусть и не без некоторой помощи извне.