— Тем, что я привык делать то, что считаю важным, вне зависимости от чужого мнения.
— Как самонадеянно! — с некоторой злостью воскликнул Лахид и с высоты замершего у верхушки шкафа гравикресла бросил на мой стол тяжеленный фолиант, в момент падения которого во все стороны полетела пыль. — Сказать тебе как становятся мудрецами? Хочешь узнать об этом?
— Да, — раздражённо ответил я, ведь Лахид вёл себя ну прямо невыносимо.
— Через лишения и отчаянья. Когда жизнь тебя бьёт настолько сильно, что ты опускаешься на самое глубокое дно, потеряв из видимости последний лучик надежды. Окружённый лишь болью, страданиями и собственными ошибками, которые уже нельзя исправить ты кричишь, но никто тебя не слышит. И ты остаёшься наедине… наедине с угасающим собой, опускаясь ещё глубже в бездну, откуда уже нельзя выбраться. В этой критической точки, омытый утратами и бессилием, ты либо сходишь с ума и навеки исчезаешь, либо… либо ты встаёшь и изменяешься, перестраиваешь себя с нуля и убираешь всё лишнее, что уже доказало свою несостоятельность, доведя до тебя до последней крайности. И как думаешь, выдержишь ли подобное ты, как это выдержал в своё время тот, чьим именем ты решил называться? Сможешь ли пожертвовать всем и справиться с опустошением, чтобы фактически переродиться и стать чем-то новым?
Ответы Лахиды не требовались, как и новые фолианты мне на голову не полетели. Кроме того и сам Лахид спустился и покинул обитель знаний, больше ничего и не сказав.
Я же подвинул в центр своего стола брошенный фолиант, стряхнул с него толстый слой плотной пыли, после чего аккуратно открыл. После чего вслух прочитал название, которое красовалось на первой странице фолианта вместе с аннотацией:
— Возвышение и падение Элиарда Лахида Седого… великое свершение воли и трагичный конец, что привёл к смерти первого магистра ордена Щитов Терры и всей первый роты… всей за исключением её капитана, со слов которого и восстановлены те роковые события, после которых орден принял свой окончательный облик.
Глава 120
— Что же… можешь начинать свою проверку, брат, — произнёс капитан Андрос, глядя с бастиона на собравшихся внизу кандидатов в скауты. — Если будет нужна моя помощь, то только скажи.
— Нет, я ещё жду своего помощника, — ответил Лахид, недвижно сидя в своём гравикресле, которое без остановки искрило психической энергией.
— Помощника? — удивился Андрос, после чего услышал на расстоянии в пару сотен метров шаги, на которые и обернулся. — Ты меня удивляешь, брат. С чего такие перемены?
— С того, что его потенциал куда выше, чем мой. Даст Бог-Император он затмит и моего учителя. Теперь это предельно очевидно.
Шагая в своей идеально откалиброванной броне, я двигался прямо по стене к бастиону, где стоял Лахид и Андрос. Я немного задержался, пришлось заскочить к Трояну, который уже вернулся в сознание и шёл на поправку. Правда телу его изрядно досталось, нужна была продвинутая аугментика, которую в целом Адептус Механикус предоставят, как и специалистов, что воскресят нашу священную кузню. Для брата технодесантника это будет прямо праздник.
Что же касается моей брони, то только с ней я наконец-то понял, насколько огромен потенциал космодесантника. Это было… нечто. Это не просто металл, который способен остановить противотанковый снаряд. Здесь имелись фибромускулы, усиливающие моё и без того сильное тело до каких-то безумных пределов. Сам доспех сливался с моей физиологией, дополняя мои чувства и рефлексы.
В шлем мой было встроено так называемое авточувство, которое позволяло мне сливаться с аудиофильтрами, ауспексом, тактическими дисплеями и прочей начинкой шлема, который становился частью моей головы. Фотолинзы позволяли видеть всё и всегда, вокс-респиратор позволял заорать с такой силой, что можно было оглушать врагов, а сама броня была словно кожа. Огромное количество датчиков позволяло буквально чувствовать температуру и дуновения ветра.
Ну и так по мелочи было всякое вроде силового ранца, от которого можно питать не только доспех, но и оружие. Всякие системы жизнеобеспечения доспеха, которые могут впрыскивать внутрь тела различные препараты, в зависимости от нужды носителя. Также внутри доспеха хранилась высококалорийная жижа, на которой можно жить месяц, при этом не прекращая своего сражения.
А и да, на самый главный вопрос тоже надо было ответить. Да, срать можно было прямо в доспех, трубки всё отведут, после чего либо выведут, либо, в случае нужды, переработают, насытят веществами и пустят во второй цикл. А если надо в третий, в четвёртый… пока абсолютно всё не усвоится. Хотя такой подход редко практикуется в силу своей слабой эффективности. Но если космодесантник лишится снабжения… благодаря этой функции продержится дольше.