— Император ещё не счёл, что мой долг исполнен, — ответил я, после чего свет пламени исказился и на мгновение всем в этой тьме показалось, что это был Его свет.
Потерявшие всякую надежду и не верящие в то, что они вырвутся из этого варп-прыжка, и Сестра Битвы и гвардейцы вдруг упали на колени.
— Встаньте и сражайтесь. Лейте кровь во имя Его, отдайте свои жизни и докажите силу своей веры, иначе вы недостойны даже думать о спасении собственных душ, — сквозь зубы процедил я, проходя дальше и ведя за собой пламя. — Этот корабль выйдет из варпа или же сгорит в огне, вместе со всеми грешниками, что смеют своими языками тревожить Его.
— Да, инквизитор. Лучше умереть во имя Его, чем жить ради себя, — вновь опустив забрало своего шлема, произнесла Сестра Битвы, чувствуя не подозрение, а только вину за то, что поддалась слабости, право на которую она не имела.
Она была даже более слепа, чем обычный гвардеец. Впрочем, мне от этого только лучше. Богу-Императору зачем-то надо было закинуть меня в тело инквизитора, причина тому на самом деле была одна. Как и что именно это за корабль я уже тоже понимал. Вариантов тут было немного.
Но прежде чем думать о столь далёких перспективах, надо сначала выжить. Потому что-то мне подсказывало, Нурглу было плевать и на планы Бога-Императора, и на планы Тзинча. И корабль этот просто так не отдаст.
Глава 144
— Мы потеряли связь с навигаторской! — перекрикивая гул тревоги рвя глотку кричал офицер на мостике. — Враг пробивается всё дальше! Отряд Лектора не отвечает! Полковник⁈
А полковник молча стоял и смотрел на схему корабля, где одним за другим отсеки корабля покрывались либо красным, либо чёрным цветом. Красные зоны обозначали, что враг захватил ещё один участок. Чёрные же говорили о неизвестном положении союзных сил из-за накрывшейся связи, что равносильно смерти в данной ситуации. Рядом с полковником до сих пор валялся капитан, что застрелился в самом начале, а офицеры на мостике уже не исполняли приказы даже под страхом смерти.
Так ещё и в довесок ко всему раздался крик бинарного голоса и с расплавленным мозгом на пол повалился техножрец. Одним за другим начали открываться отсеки, принудительная разгерметизация отправила на тот свет более пяти тысяч солдат, после чего корабль тряхнуло и сдетонировал один из складов с боеприпасами.
— ПОЛКОВНИК!!! — кричал юный офицер, подбегая к старшему по званию и хватая его за грудки, чтобы встряхнуть.
Тем временем прямо на мостик с южного входа начали заходить ожившие мертвецы. В отчаянии солдаты замерли, не в силах нажать на курки, ведь на них смотрели их друзья, товарищи, братья, а порой и родные. Да и разве был смысл стрелять в самую смерть, что пришла за ними? Имело смысл выстрелить себе в висок, хотя даже это не станет спасением, ведь дедушка Нургл уже сковал своим тёплым объятием всё судно.
— СОМКНУТЬ СТРОЙ, ОТСТУПИТЬ К ЗОНЕ АУСПЕКСА!!! — входя на мостик с восточного входа закричал я. — Полковник Алистер, бери на себя правый фланг! ВЫПОЛНЯТЬ!!!
Я кричал не просто громко, мой голос становился самым громким звуком на всём мостике и усиливался всей моей волей. Яростью и гневом были полны мои глава, а оттенок ненависти и презрения свойственный тембру Томаса заставил всех сразу понять, что инквизитор Торквемада ещё не отправился в ад.
— Сестра, помоги им, — тут же рявкнул я, подгоняя Сестру Битвы из ордена Кровавой Розы.
Без лишних слов, даже не думая жаловаться на раны, полностью покрытая кровью сестра Эридия как и сама Мина, мрачно рванула прямо в гущу боя. Полковник Алистер был умелым командиром, но его полк был с очень далёко мира Берстона. И мир этот не отличался таким же качеством бойцом как Криг или Востроя, они были прост… обычными гвардейцами.
Сестры из ордена Кровавой Розы должны были укреплять подразделения пятнадцатого Берстонского полка, но судя по всему даже они нашли лишь свою жуткую судьбу, что была страшнее самой смерти. Правда всё это меня мало волновало и выйдя в центр мостика, я мельком бросил взгляд на карту всего корабля, начав продумывать план по контратаке.
Заняв позиции за когитаторами, трупами и стальными ящиками гвардейцы без остановки вели огонь из свои лазганов, гремел болтер Эридии, изредка изрыгали прометий огнемёты. Ситуация была скверной, но я чувствовал, что хватка Нургла ещё полностью не сомкнулась. Он разделил нас, но ещё не смог добить всех. Шансы выжить были.
— Надо восстановить связь с навигаторской, сколько бойцов там держало оборону⁈ — закричал я, обращаясь к младшему офицеру, что не был расстрелян мной на месте за поднятие руки на полковника только из-за крайне скверной обстановки, где каждая жизнь на кону.
— Тактический отряд Расчленителей, под командованием сержанта Лектора! — тут же отчитался юный офицер.
— Просто отлично, ты пойдёшь в первом штурмовом отряде вместе со мной, — оскалившись произнёс я, придумав наказание похуже расстрела. — ВЗЯЛ ЛАЗГАН И ПРИМКНУЛ ШТЫК, ГВАРДЕЕЦ!!! ЖИВО!!!
И тут же едва не спотыкаясь офицер снял с плеча свой лазган. У него даже шлема не было, ведь он был типичным штабистом и обитал в основном на мостике. Но теперь паренёк покажет чего он стоит в бою.
— Вокс! — рявкнул я, проходя мимо ещё одного офицера с лазспитолетом и срывая с него наушник. — Инквизитор Торквемада на связи! Полковник Алистер, вы держите оборону мостика! Я беру сотню бойцов и идут пробиваться к навигаторской! Сдохните, но победите или даже Бог-Император не дарует вам покоя!
— Мы… мы идём в контрнаступление⁈ — прячась от хаотичного огня чумных зомби, кричал один из бойцов, пытаясь своими дрожащими и окровавленными руками перезарядить батарею. — Это безумие!
— Ты ничего не знаешь о безумии, сынок! — прорычал я, поравнявшись с первой линией обороны. — СЛУШАТЬ МЕНЯ, ГВАРДЕЙЦЫ!!! ИМПЕРАТОРУ НЕ НУЖНО, ЧТОБЫ ВЫ УМИРАЛИ РАДИ НЕГО!!! ЕМУ НУЖНО, ЧТОБЫ ВЫ ВЫРВАЛИ ПОБЕДУ ИЗ МЁРТВЫХ РУК НАШЕГО ВРАГА!!! МНЕ БЕЗ РАЗНИЦЫ КАКОЙ ЦЕНОЙ, НО ВЫ СЕЙЧАС ВСТАНЕТЕ И ПОЙДЁТЕ В АТАКУ!!! ЗА НАРУШЕНИЕ ПРИКАЗОВ Я БУДУ ВЫНОСИТЬ ПРИГОВОРЫ НА МЕСТЕ И ПРИГОВОРАМИ ЭТИМИ БУДЕТ СОЖЖЕНИЕ ЗАЖИВО!!!
Подняв над головой левую руку с раскрытой ладонью, я смотрел прямо в лица идущей на нас смерти. Сам Нургл смотрел на меня из мёртвых глазниц врагов, а нёс он с собой абсолютное отчаяние. Руки многих просто опускались из-за понимания всего масштаба безысходности, из-за чего поражение наступало зачастую ещё до начала сражения.
И раз таким было главное оружие врага, то главной защитой я собирался сделать бесконечный гнев, ненависть и ярость. Пусть пламя горит как можно ярче, забирая даже товарищей, а эмоции наши пылают неимоверно сильно, пусть даже питая силой Кхорна.
Ладонь мою объяла психическая энергия, после чего стала пиромантией, что концентрировалась и становилась всё больше. Шлейфы огня ударялись о броню стоящих рядом гвардейцев, поток неудержимой стихии бил прямо в потолок, где формировался гигантский шар. Всё сгорало в этом пламени и питался огонь от неудержимого гнева самого Торквемада, который только в такие моменты был способен хоть что-то почувствовать.
И чувство это было полно в том числе и боли, которая заставляя его терять контроль. Эмоции выходили из-под контроля и вот уже горела моя броня. Из-за этого тело Торквемада всегда покрывали свежие ожоги, а левая половина тела и вовсе была словно… расплавлена и имела вкрапления аугментики из-за одного несчастного случая, когда из любопытства в детстве инквизитор сжёг всю свою семью.
Даже тогда в его сердце ничего не ёкнуло. Лишь спустя двадцать лет к нему пришло озарение, а после первого убийства еретика мрачное удовлетворение пришло в болезненный разум Торквемада. А вслед за этим пришло и самое фанатичное понимание своего долга. Он продолжал убивать еретиков, вынося приговоры даже за самое малое нарушение Священных Текстов, чувствуя что делает то, что должен.