Четкая и стройная аргументация и мои рассуждения вслух про дисциплину не работают. А если повысить голос, так вообще можно сразу доставать мобильный телефон и переносить первую встречу на час позже.
Отдельно стоит отметить, что в саду у него было все хорошо: приятели, классные воспитатели и интересные занятия. Иногда возникала обратная проблема: вечером его сложно было утащить оттуда домой.
В общем, это была очередная родительская задача, которую я решал с вечера, размышляя, какую игру можно придумать, чтобы утром ребенок вдохновенно шагал в детский сад.
«Лучшее вовлечение происходит через игру» — напоминала моя родительская татуировка. И, что самое удивительное, когда я начинал смотреть на проблему под таким углом, решения приходили в голову сами. Пусть не сразу, пусть не быстро, но приходили.
Например, вот что делали мы с Никитой.
• Играли в «тепло» — «холодно», искали его шарф, который находился в саду.
• Шли, сжимая в кулаках, отдавать свою сердечную любовь воспитательнице.
• Отмечали Всемирный день добрых дел и выполняли этим утром добрые дела.
• Превращались в робота и нажимали на нем кнопки «одеваться», «принимать пищу», «ходить» и т. д.
• Соревновались с минутной стрелкой на часах, чтобы обогнать ее и прибежать в садик быстрей, чем она покажет нужное время.
• Отводили в садик папу (то есть меня) и знакомили его с персоналом.
• Играли в «игру наоборот»: делали все, что скажет папа, но наоборот.
• Искали волшебницу, которая превратила моего сына в капризного мальчика.
• Прятали в раздевалке пиратские пиастры и находили их на следующее утро.
Когда дети отказывались есть, я играл, например, в волшебную фею, которая летала над тарелкой и добавляла в нее пять кусочков смелости для Никиты и пять кусочков любви для Миланы. Или в пещеру драконов, которая открывалась только тогда, когда мимо пролетала ложка с жареными коровами, фаршированными утками или какой-нибудь другой драконовой вкусняшкой. А еще я придумал игру «Ам!», которая детям очень нравилась и с первых секунд вовлекала их в процесс: им было интересно. Суть игры заключалась в том, что я рассказываю им сказку, и как только они слышат «Ам!», то съедают по три ложки.
По горАМ, по долАМ шел один человек. Он был сАМым смелым и искал мрАМорную фигуру волшебника КрАМбахера. Каждый вечер он звонил мАМе и папе и рассказывал, как у него дела. И вот однажды он встретил сАМца мАМонта, который искал свою прекрасную жену мадАМ ПАМпидур.
И так далее.
А чтобы они с удовольствием чистили зубы, мы боролись против бандитов Кари и Еса или играли в ослепительную улыбку, когда папа зажмуривался от блеска их начищенных зубов.
Кто-то скажет, что это перебор, а мне нравится. Мне кажется, это и есть одна из основ осознанного родительства: играть с детьми, пока им интересно со мной. Скоро они вырастут и уже будут играть не со мной, а я стану жалеть о том, что упустил время, когда можно было просто подурачиться со своими детьми, пока они маленькие.
Мы играем в дороге в машине, в поезде, в самолете, дома, в отпуске. Везде.
Легко отправить детей кататься на каруселях, приведя их в парк, или дать им в руки планшет, но сложно вдохновлять их собой. Сложно делать так, чтобы им было с тобой интересно, и легко раздавать приказы и командовать. Сложно придумать игру и поиграть со своими детьми, но легко быть серьезным и суровым папой.
Закончить эту главу хочу цитатой выдающегося нидерландского историка и культуролога Йохана Хёйзинги, который посвятил жизнь фундаментальному исследованию игр в развитии нашей цивилизации и эволюции человека: «Понятие игры как таковой — более высокого порядка, нежели понятие серьезного. Ибо серьезность стремится исключить игру, игра же с легкостью включает в себя серьезность»[4].
Играйте со своими детьми. Всегда.
4. Совершенно бессмысленно сравнивать наши поколения
— Я вот наблюдаю своего сына. Хороший парень, спортсмен. В общем, сын есть сын, ничего плохого о нем не скажу. Но любит, понимаете, пить молоко из банки. Ну, банки такие, знаете, желтые, концентрированное молоко. Там еще корова нарисована… Я ему говорю: «Почему ты пьешь молоко неразбавленным? Оно ведь жирное. Его разбавлять надо». «Люблю, — говорит, — неразбавленное». Любит он, понимаете?
4
Издана на русском языке: Хейзинга Й. Homo Ludens. Человек играющий. Опыт определения игрового элемента культуры. СПб.: ИД Ивана Лимбаха, 2017.