…И теперь каждый вечер они всей семьёй выходили на золотое крылечко, усаживались поудобнее, и принцесса Эсмеральда читала вслух сказки из заветной тетрадки старого сказочника. Временами она замолкала и внимательно смотрела на Луну. Ей очень хотелось увидеть там старого сказочника. И надо сказать, что, когда небо было безоблачным, а Луна висела низко, Эсмеральда видела его. Старый сказочник в тёплом свитере скатывался на лыжах с лунных горок…
Но тут дети принимались тормошить принцессу и просить её читать дальше…
Вот так шло время, как текла вода.
Вскоре принц Филимон увлёкся рыбалкой и стал целыми днями пропадать на речке; повзрослевшие дети гоняли мяч на лужайке за дворцом, а принцесса Эсмеральда сочиняла сказки, записывая их красивым почерком в красивую тетрадку.
Короче говоря, каждый был занят своим любимым делом. И это правильно. Потому что жизнь коротка, и надо делать только то, что велит сердце.
Жил-был я. Однажды я, как обычно, стоял за прилавком своего магазинчика. За окном светило солнце. Под потолком жужжала муха. Всё было как всегда. Вдруг дверь отворилась, и в магазин вошёл странный посетитель. Вернее, когда он вошёл, он ещё не был странным. Странным он стал, когда заговорил.
— Я хочу купить сердце, — сказал он.
— Мы игрушек не продаём, — ответил я.
— Вы меня не поняли. Я хочу купить настоящее, живое сердце.
— Извините, но мы таким товаром не торгуем.
— Я хорошо заплачу, — настаивал незнакомец, вытаскивая из кармана пачку денег.
— Но у меня в магазине нет живых сердец, — сказал я. — Вы можете купить компьютер, телевизор, коробок спичек…
— Мне надо сердце, — твёрдо ответил посетитель. — Ваше сердце.
— Моё? — открыл я рот от изумления.
— Ваше, ваше, — спокойно подтвердил он.
— Тогда вы напрасно пришли, — сказал я. — Своё сердце я не продам.
— Понимаю, — кивнул незнакомец. — Задёшево не продадите. А задорого?
И он вытащил из кармана ещё одну пачку денег.
— Но как я буду жить без сердца? — неуверенно пробормотал я, косясь на деньги. — Это же невозможно.
— Возможно, — не согласился со мной незнакомец. — Многие так живут.
Он протянул ко мне руки в чёрных перчатках. Его пальцы вошли в мою грудь, как в воду. И уже через секунду на его ладонях лежало моё трепещущее сердце.
— До свидания, — значительно произнёс странный покупатель и скрылся за дверью.
В груди у меня стало легко и свободно. Я кинулся пересчитывать деньги.
На другой день незнакомец снова пришёл.
— Хотите купить ещё одно сердце? — спросил я. — К сожалению, у меня больше нет.
— Зато у вас есть мозг.
Я невольно потрогал голову.
— Мозг?.. Но чем же я буду думать?
— А зачем вам думать?
— Сколько? — деловито осведомился я.
— Не беспокойтесь, много, — усмехнулся незнакомец, выложив на прилавок три толстые пачки. Потом погрузил свои руки в мою голову и вытащил мозг.
С минуту мы его рассматривали. Честно говоря, извилин было не так уж и много. Достав грязный пакет, странный покупатель бросил туда мой мозг и удалился.
Я тут же пересчитал денежки. Их действительно оказалось много. Теперь не только в груди, но и в голове стало легко и свободно.
На третий день я уже ждал таинственного незнакомца. И он не обманул моих ожиданий. Явился.
— Здравствуйте, — сказал он. — Как поживаете?
— Прекрасно, — ответил я. — Больше никакая ерунда в голову не лезет. А вы хотите ещё что-нибудь купить?..
— Правую ногу, — коротко бросил незнакомец.
У меня от удивления отвисла челюсть.
— А я что ж, буду на левой прыгать?
— Зачем вам прыгать? — пожал он плечами. — Стойте на одном месте.
Короче, в скором времени я продал ему всё: руки, ноги, туловище, печёнку, селезёнку и даже мочевой пузырь… Непроданной оказалась только голова без мозгов, лежащая на прилавке. Ну, с ней он даже разговаривать не стал, просто кинул в свой пакет и ушёл.
В магазине осталась лишь моя душа.
Каково же было моё изумление, когда странный покупатель на следующий день вновь появился.
— Вы хотите купить душу? — спросил я.
— Зачем мне ваша душа? — хмыкнул он. — Дайте лучше коробок спичек.
— Чем же я вам его дам? Руки вы у меня ещё на прошлой неделе купили. Берите уж сами.
Незнакомец взял спички и закурил.
— Хотите стать мухой? — предложил он.
— Мухой? — переспросил я.