— Да, — кивнул он. — Будете тут летать вокруг лампочки. Жужжать. Ну-ка, пожужжите.
— Жжжжжжжж, — пожужжал я.
— Видите, как у вас хорошо получается, — похвалил он меня.
Так я стал мухой.
Жил-был маленький мальчик. Звали его Игорёк. И вот однажды пошёл он в ванную. Умыться.
Смотрит в зеркало, а себя там не видит. Всё в зеркале есть, а Игорька — нет! Вот так сюрприз!.. Схватил он молоток и грохнул по зеркалу. Зеркало, естественно, вдребезги! На шум прибежала мама Игорька и повела сына к психиатру.
Психиатр оказался очень жизнерадостным человеком.
— Ну что? — спрашивает он у мамы. — С ума сошла?
— Я? — удивилась мама.
— Ну не я же! — хохочет психиатр.
— Дело в том, — объяснила мама, — что мой сын не отражается в зеркале.
— И давно не отражается? — спрашивает психиатр.
— С четверга, — отвечает мама.
Психиатр надолго задумался.
— А сегодня у нас что? — интересуется.
— Пятница, — говорит Игорёк.
— А завтра что будет?
— Завтра будет суббота, — отвечает мама. — А послезавтра — воскресенье.
— Да-а… — вздохнул психиатр, — бежит времечко.
Потом он подвёл Игорька и маму к большому зеркалу.
У маленького Игорька как дома отражения не было, так и тут нет. Зато вместо мамы в зеркале отразился мужчина с усиками и в шляпе.
— Это кто? — спрашивает психиатр.
Мама покраснела.
— Мой первый муж, — отвечает, — Вовик.
Вовик снял шляпу и вежливо раскланялся.
— А это кто? — Психиатр снова пальцем в зеркало тычет.
А в зеркале рядом с первым маминым мужем стоит какая-то тётка в фуфайке и кирзовых сапогах.
— А это, извините… вы, — растерянно говорит мама. — Ну, то есть ваше отражение.
Психиатр поднял руку — и тётка в зеркале подняла руку; психиатр поднял ногу — и тётка подняла ногу.
— Действительно, я, — хмыкнул психиатр. — Любопытно… Наташа! — громко позвал он.
Дверь отворилась, и в кабинет вошла медсестра в белом халате.
— Звали, Пал Палыч? — спросила она.
— Поди-ка сюда, милая, — поманил её психиатр.
Наташа подошла. И раскрыла рот от удивления. Потому что в зеркале вместо неё отразилась белая… корова.
— Му-у-у… — протяжно замычала корова.
— А ну пошла, шал-лава! — прикрикнула на нее тётка в фуфайке и погнала корову в глубь зеркала.
За ними вприпрыжку побежал первый мамин муж Вовик.
А психиатр торжественно объявил:
— Всё, что мы сейчас с вами наблюдали, называется — загадка природы!
Маленький Игорёк, услышав эти слова, горько заплакал. И было отчего. У всех какие-никакие, а отражения: у мамы — первый муж Вовик; у психиатра — тётка в фуфайке; у медсестры Наташи — белая корова… А у него — ничего.
Обидно, конечно.
И тут вдруг в зеркале неожиданно появился… зайчик. Маленький. Пушистенький. С длинными ушками.
— Смотри, Игорёк, — сказала мама, — ты — зайчик!
Игорёк перестал плакать и засмеялся. За ним засмеялась мама; за мамой засмеялась медсестра Наташа; за медсестрой Наташей раскатисто захохотал психиатр.
А пушистенький зайчик смотрел на них из зеркала и никак понять не мог, чему это они все так радуются?
Шестилетняя Аня подошла к зеркальному шкафу и стала глядеть на своё отражение.
— Чего уставилась, дура? — говорит ей вдруг отражение. Аня ушам не поверила.
— Ой, — ойкнула она, — а кто это сказал?
— Кто, кто — конь в пальто! — отвечает голос из зеркала. Тут Аня всё поняла. Она отодвинула зеркальную дверцу и увидела, что в шкафу прячется её старший брат. Двенадцатилетний Вадик.
— Классно я тебе приколол?! — хохочет он.
— Я тебя тоже когда-нибудь классно приколю, — пообещала Аня.
— Ха-ха-ха, — пуще прежнего заливается Вадик. — Видали мы таких прикольщиц.
Ничего Аня на это не ответила. Пролетела неделя.
Как-то раз уже Вадик подошёл к зеркалу и начал корчить рожи. Покорчил всласть, а напоследок показал сам себе язык. И вдруг видит, что язык у него не розовый, как обычно, а… зелёный! Вадик от испуга целый день рта не раскрывал. А вечером лёг спать в надежде, что за ночь у него всё пройдёт и язык снова розовым станет. Но не тут-то было. Утром посмотрел на себя Вадик в зеркало и ахнул. Вдобавок к зелёному языку, у него ещё вместо носа хоботок вырос. От такого сюрприза у Вадика глаза на лоб полезли, да так на лбу и остались. Вадик сильно-сильно затряс головой, думая, что всё это ему только кажется. От тряски уши у Вадика — р-раз! — и отвалились. А на их месте появились два длиннющих усика. Вадик хотел было закричать от ужаса — а голоса нет, лишь слабое стрекотание изо рта раздаётся: стрик… стрик… стрик… Вадик в отчаянии замахал руками, а это уже вовсе не руки — а тонкие лапки. И ноги тоже лапками стали. И Вадик понял, что он превращается в какое-то насекомое. А когда у него за спиной выросли разноцветные крылышки, он догадался, в какое именно насекомое превратился — в бабочку.