— С удовольствием, — ответила та.
И они, взмахнув крылышками, улетели в кино. Оказывается, вторая девчонка была ангелом-хранителем первой.
Морковкин подумал о своём поведении и сделал соответствующие выводы.
— Извини, — смущённо говорит он девочке.
— Ладно уж, — отвечает та. — На первый раз извиню.
В это время в коридоре появились Крутой Макс, Вован с Толяном и десятиклассники, что у входа в школу стояли. И Морковкин понял: они идут его бить. А защитить его некому — ангел-хранитель в кино улетел.
Подошла вся эта компания к Морковкину. Крутой Макс и говорит угрожающе:
— Щас мы тебе, детка, хрюльник начистим.
— Идите-ка отсюда подобру-поздорову, — раздался возмущённый девочкин голос.
На девочку, конечно, никто внимания не обратил. А зря, между прочим. Потому что она подпрыгнула и с возгласом «Йя-а-а!» зафиндилила пяткой Крутому Максу в подбородок. Затем снова подпрыгнула и снова пяткой — на сей раз Толяну. И ещё раз пяткой, но уже Вовану.
Десятиклассники, видя такое дело, сразу же убрались в свой 10 «Б».
— Супер! — с восхищением сказал девчонке Морковкин. — Ты что — каратистка?
— Да, я занимаюсь в секции карате, — подтвердила девочка.
— Но ведь у тебя есть ангел-телохранительница, — напомнил ей Морковкин. — Она должна тебя защищать.
— Она и защищает. Но каждый и сам себя должен уметь защитить, если понадобится.
«Это верно», — подумал Морковкин. А вслух спросил:
— Можно и мне в секцию карате записаться?
Жил-был маленький Андрюшенька. И когда он не хотел есть манную кашу, мама ему говорила:
— Если ты сейчас же не съешь кашку, то придёт страшный и ужасный Чмок-Чмок и заберёт тебя с собой.
Андрюшенька пугался Чмок-Чмока и быстренько съедал кашу. Ещё и тарелку вылизывал.
Прошло какое-то время, и маленький Андрюшенька стал большим Андреем, учеником 5 «Б» класса. Но он не забыл о страшном и ужасном Чмок-Чмоке, которым мама пугала его в детстве. «А что если и вправду есть такой Чмок-Чмок?» — частенько думал Андрей.
И вот как-то раз в 5 «Б» должна была быть контрольная по математике. Андрей к ней не подготовился. Проснулся он посреди ночи и думает: «Эх, точно завтра двойбан схвачу. — А потом ещё думает: — Попрошу-ка я Чмок-Чмока, вдруг он мне поможет».
И попросил шёпотом:
— Страшный и ужасный Чмок-Чмок, сделай, пожалуйста, так, чтоб завтра не было контрольной.
— Чмок-чмок, — раздалось из угла громкое чмоканье.
На другой день приходит Андрей в школу, а в 5 «Б» не только контрольной по математике нет, но даже и самой математички.
— Самокат, — спрашивает Андрей у своего друга Генки Самокатова, — а где Сонечка?
— Какая Сонечка?
— Ну, наша математичка, Софья Николавна.
— Ты что, офонарел? — отвечает Генка. — Нет у нас никакой Софьи Николавны.
— А кто ж математику ведёт?
— Никто не ведёт.
Андрей, думая, что Самокат прикалывается, спросил у других ребят. Но и они ничего не знали о Софье Николаевне. «Ни фига себе», — поразился Андрей.
А некоторое время спустя Андрей поссорился с Генкой Самокатовым. Тот ему на переменке подножку подставил. Андрей ка-а-ак грохнется, и коленку до крови содрал. Ночью ему не спалось, коленка болела. «У, гад, Самокат», — подумал он со злостью. А вслух сказал:
— Страшный и ужасный Чмок-Чмок, проучи-ка этого Самокатова.
— Чмок-чмок, — послышалось в ответ чмоканье из угла.
На следующий день приходит Андрей в школу, а никакого Генки Самокатова и в помине нет. И никто про него ничего не знает. «Вот так фишка», — изумился Андрей и после школы позвонил Генке домой.
Трубку взяла Генкина мать.
— Здрасьте, — говорит ей Андрей, — а можно Гену?
— Какого Гену? — спрашивает Генкина мать.
— Ну… вашего сына.
— Нет у меня никакого сына, — отвечает Генкина мать.
Короче, пропал Генка Самокатов с концами. Так же, как и Софья Николаевна.
Прошло ещё какое-то время. И мама Андрея привела ему нового папу. Константина Сергеевича. И таким этот Константин Сергеевич занудой оказался! Постоянно на Андрея наезжает: то уроки делай, то по дому помогай… Заколебал прямо.
И в одну из тёмных ночей Андрей попросил Чмок-Чмока:
— Страшный и ужасный Чмок-Чмок, убери ты этого Константина Сергеевича куда-нибудь подальше.
— Чмок-чмок, — донеслось из угла уже привычное чмоканье.