У каждого своя гордость
Как я уже говорил, на шахте «Коксовой» перед 1937 годом работало много немцев и чехов. Они могли держать топор, лопату и пользоваться другим инвентарём. Снабжали их харчами и платьем в особом магазине. Мне не пришлось быть в таком магазине не потому, что не пропускали. Пройти было можно, чтобы посмотреть на ассортимент товаров. Наши люди не заходили в инснаб, потому что имели свою гордость.
Иностранцы в наш буфет на шахте тоже не заходили. Они одеты были по сезону, возили их на работу и обратно на автомобиле. Это были культурные люди. Кем эти иностранцы служили? Среди них были рядовые проходчики, а также механики и электрики. В конце 1936 года, словно почувствовав неладное, иностранные специалисты покинули шахту. Остались на шахте башкиры, татары, русские. Они не хуже иностранцев трудились. Стали специалистами своего дела. Оставались также в шахте люди с прозвищами кулаков. Мне лучше этих тружеников не приходилось видеть. Они имели совесть.
Простояли всю смену
Работали на погрузке угля в ночь. Стоял нагруженным состав угля из 12 вагонеток. Была дана заявка на порожние вагоны, а их не давали. Прошёл час. Я подошёл к телефону, повторил заявку на порожняк и спросил: «Скоро ли пришлют электровоз за углём?» Диспетчер ответил: «Скоро». Ещё через час пошли звонить мои помощники. Им также ответили: «Порожняк скоро будет». Я ещё позвонил. И так всю ночь мы не давали покоя диспетчеру, а нам не давали порожних вагонеток. Под утро пришёл горный мастер. Помню его фамилию – Иванов. Он спросил: «Сколько вагонов погрузили?» Я ответил: «Ни одного». Он схватил палку, и – за мной. Я бежать, он с палкой – к мотористкам и пригрозил, что нас арестуют.
Вышли на поверхность. Я помылся в мойке, начальник дождался меня и повёл в дежурку. Бояться чего-то? Мне это в голову не приходило. Зашли в отдельный кабинет. Там был человек из особого отдела НКВД. Он волновался, поэтому не сидел, а стоял. Горный мастер сидел около стола. Спросил меня незнакомый человек: «Сколько раз звонил диспетчеру насчёт порожняка?» Я ответил. Он: «Видел ли горного мастера?» Тоже ответил, как было. Мне сказали: «Иди домой». А горного мастера я уже больше не видел. В тот же день у нас появился другой мастер.
Подземный кучер
После двух месяцев работы откатчиком на подземной погрузке угля мне дали лошадь. И я стал подземным кучером – коногоном. В тёмной шахте рядом со мной была лошадь, которую я опутывал цепями и возил с ней вагонетки с углём. Эта работа была полегче, но опасная. Подошёл к лошади, прицепил вагоны. Но они могли забуриться, то есть сойти с рельсов узкоколейки. Отвёз я порожние вагоны поближе к забою, потом привёз гружёные на выгрузку к бункеру, откуда уголь другими путями шёл на-гора, то есть на поверхность земли.
Учился в техникуме
В 1938 году угольная шахта «Коксовая» имени Сталина была признана лучшей в Советском Союзе. И в этом же году я смог поступить в вечерний техникум горных специалистов. Направление туда дал мне мой начальник. Пошёл сдавать экзамен. Принимал его завуч-мужчина. Я написал диктант. Преподаватель проверил его и подал мне. Там больше ошибок, чем сам диктант. Мне неудобно, но что сделаешь? Завуч посмотрел на меня и сказал: «Слушай, Шалакин, можешь написать автобиографию?» Сказал: «Могу». Завуч: «Напиши». Я написал. Он прочитал и сказал преподавателю: «Зачислить». Мне сказали: «Приходи учиться». И я приступил к науке. Проучился полтора года без отрыва от производства до 1940 года.
Пристрастился к чтению
Шёл 1940 год. За большой вклад в обеспечение металлургии Советского Союза коксующимися углями коллективу шахты «Коксовой» было передано на вечное хранение Красное Знамя, учреждённое Народным комиссариатом угля и редакцией газеты «Правда». В том году моя фамилия была упомянута среди лучших рабочих нашего предприятия в местной газете. Горный мастер рассказал журналисту о нашем ударном труде и среди других назвал меня. Заметка была небольшой, но всё равно приятно удивила.
Кое-кто из моих ровесников в то время женился. У меня в голове этого не было. Я стал читать книги, какие попадали под руку, какие советовали окружающие. Из них я узнавал, что люди на земле разные и подстригать под одну гребёнку всех не положено. Книги мне подсказали, кто есть человек.