Было четыре часа осеннего дня, что, к сожалению, означало меньше дня, чем ночи. Солнце еще не зашло, по крайней мере так должно было быть, но с тем же успехом оно могло и зайти, поскольку не имело никаких шансов, что его лучи пробьют массу клубящихся на небе черных туч, которые двигались на восток, к темному горизонту. Густые и тяжелые потоки дождя, превращавшие залив в некое подобие сковородки с кипящим маслом, ограничивали видимость до трехсот — четырехсот метров. Сам городок, расположенный в тени обрывистых склонов, поросших соснами, исчез совершенно. На северо-западе появились огни. Это, наверное, возвращался Скаурас, уже проверивший свои стабилизаторы. На сияющей кухне «Шангри-Ла» повар наверняка уже готовил великолепный обед, на который, увы, мы приглашены не были. Я старался не думать о еде, но это было выше моих сил. Пришлось с этим смириться и двинуться вслед за Ханслетом в машинное отделение.
Ханслет надел наушники и присел около меня с открытым блокнотом. Искусством стенографии он владел так же великолепно, как и многим другим. Я очень надеялся, что его способности будут использованы в полной мере, так как дядюшке Артуру будет что мне рассказать. Так оно и случилось.
— Примите мои сердечные поздравления, Каролина! — начал дядюшка без всяких вступительных слов. — У вас действительно была великолепная идея.
Несмотря на обычную монотонность голоса, мне удалось уловить в нем каплю тепла. Я мог бы поверить даже в некоторую доброжелательность с его стороны, если бы не знал, что всяческие радиопомехи во время бури иногда создают такого рода впечатление. Достаточно было, что он не облаял меня сразу.
— Мы нашли эти сберегательные книжки, — далее последовала лавина номеров, дат, величин вкладов, то есть информация, которая меня совершенно не интересовала. — Последние вклады были сделаны двадцать седьмого декабря: по десять фунтов в двух случаях. Все счета в данное время на одну сумму — семьдесят восемь фунтов четырнадцать шиллингов и шесть пенсов. Счета открыты, — он прервался, чтобы выслушать мои поздравления, после чего продолжил: — Но это еще не все, Каролина. Ваша идея поиска загадочных случаев гибели или заявлений о пропавших без вести на побережье в районе Инвернесс, и Арджилл была совершенно великолепна. Повторяю: великолепна! И почему только, черт побери, она не пришла вам в голову раньше! У вас есть под рукой карандаш?
— У Харриет есть.
— Тогда начнем. На шотландском побережье уже много лет не было такого количества морских катастроф, как в этом сезоне. Начну с прошлогодней истории. «Пинто», солидная моторная яхта, покинула Кайль-оф-Локальш в восемь утра четвертого сентября. Пункт назначения — Обэн, где ее ожидали после полудня. Никогда туда не пришла и вообще бесследно исчезла.
— Какая погода была тогда, Аннабелла?
— Я ожидал этого вопроса, — кроме всего прочего, дядюшка Артур страшно раздражал меня этой мешаниной скромности и самодовольства. — Я проверил это в метеослужбе. Сила ветра — один балл, море спокойное, небо чистое. Перейдем к этому году. Шестое апреля и двадцать шестое апреля. «Ивнинг Стар» и «Дженни Роз» — два рыболовецких судна с восточного побережья, одно из Буки, другое из Фрезербурга.
— Но оба вели лов на западном побережье? — спросил я.
— Мне очень не нравится, когда вы таскаете козыри из моих рук! Оба судна базировались в Обэне, оба ловили лангуст. «Ивнинг Стар» пропал первым и был потом найдем на скалах у побережья Ислэя. А «Дженни Роз» исчез бесследно. Ни один из членов экипажа также не был обнаружен. Следующий случай — семнадцатого мая. На этот раз речь идет о знаменитой гоночной яхте «Кап Грис Нес», построенной в Англии и плавающей под английским флагом несмотря на иностранное название. Хозяином ее был очень опытный моряк. У него была прекрасная команда, принесшая ему несколько побед на регатах, организованных Королевским яхт-клубом. Сами понимаете, какой класс!. Яхта вышла из Лондондерри в хорошую погоду, направляясь на север Шотландии. Была найдена месяцем позже на скалах острова Скай.
— А экипаж?
— Что за вопрос! Исчез. И наконец, последний случай, происшедший несколько недель назад, восьмого августа. Переоборудованное спасательное судно «Кингфишер», прекрасно оснащенное. Хозяин — прекрасный моряк, с ним жена и двое детей — сын и дочь. Вышел из порта в ночь, погода была прекрасная. Пропал вместе с экипажем.
— Откуда вышел?
— Из Торбэя.
Вот это слово действительно было поводом для его гордости. Впрочем, для моей тоже.
— Вы по-прежнему думаете, что «Нантсвилл» плывет по направлению к Исландии или какого-нибудь отдаленного норвежского фиорда? — спросил я.
— Никогда ничего подобного и не думал, — стрелка барометра дядюшки Артура неожиданно упала с положения «дружески» до положения «нормально», то есть до позиции, расположенной между «холодно» и «мороз». — Надеюсь, даты этих случаев много чего напомнили вам, Каролина.
— Да, эти даты напомнили мне разные дела, Аннабелла.
И действительно, напомнили. «Ивнинг Стар» распорол себе брюхо на скалах Ислэя через три дня после того, как на юге Ирландии пропало транспортное судно «Холмвуд». «Дженни Роз» испарилась на три дня позже «Антары», пропавшей без следа в канале Сент-Джордж. «Кап Грис Нес», гоночная яхта, закончившая свое существование на скалах острова Скай, пропала в тот же самый день, что и фрахтовое судно «Хэдли Пайонир». «Кингфишер» затонул двумя днями позже последнего выхода в море парохода «Хуррикэн Спрэй». Трудно было отнестись к этим происшествиям как к серии совпадений. Слишком многие элементы тут повторяются, и потому я позволю себе отнести тех, кто этого не видит, к гигантам интеллекта, предводитель которых мог быть президентом Южной Африки, глубоко убежденным сегодня, в двадцатом веке, что Земля совершенно плоская и один лишний шаг может привести каждого к катастрофическому падению. Шансов, что только случай спровоцировал такое совпадение дат, практически не существовало. Мне казалось, что пропажа четырех небольших судов в одном секторе перечеркивает всякую возможность случайности, и я сказал об этом дядюшке Артуру.
— Не будем тратить время на вещи очевидные, — холодно ответил он. Это было не слишком вежливо с его стороны по той простой причине, что сам он эти «очевидности» не замечал еще четыре часа назад, когда я обратил на них его внимание. — В эту минуту самое важное для нас — это вопрос: что делать? Между Ислэем и островом Скай очень много места. И вообще, насколько благодаря этим данным мы продвинулись вперед?
— Какие связи, Аннабелла, вы можете использовать, чтобы привлечь к сотрудничеству радио и телевидение? — спросил я.
Наступила тишина, потом раздался зловещий голос:
— Чего вы, собственно, хотите, Каролина?
— Хочу подбросить еще одно происшествие в хронику.
— Ну что ж, такие вещи практиковались во время войны ежедневно. После войны, насколько я помню, тоже был один или два таких случая… Люди из Би-Би-Си и Ай-Ти-Эй не принадлежат к категории послушных…
По его тону было легко понять, что он думает о тех, кто не позволяет никому совать нос в свои дела. Это была весьма любопытная реакция для человека, который недаром считался непревзойденным мастером в этой области.
— Если мне удастся их убедить, что наша попытка не имеет ничего общего с политикой и служит исключительно общественному благу, может, и удастся. Так что вы хотите?
— Информировать слушателей, что на юге от Скай находится терпящее крушение судно, которое посылало в эфир SOS. Что сигнал неожиданно прервался, что точное местонахождение судна неизвестно, что следует предполагать худшее, и так далее… Операции по спасению начнутся завтра на рассвете. Вот и все.
— Думаю, что это удастся сделать. Но зачем это все?
— Тогда у меня появится предлог прогуляться в ту сторону, не вызывая никаких подозрений.
— Вы собираетесь использовать «Файркрэст» для розыска и бороздить море по всему подозрительному району?