Шон? Наверняка это его работа.
Мы сворачиваем в узкий тоннель, где приходится пригнуться. Внешние звуки теперь доносятся как сквозь толщу воды. Все, что я слышу, лишь бормотание, которое не могу разобрать. Джесс на ходу что-то говорит Нику? Это французский? Господи, он разговаривает с ним точно, как в детстве. Я прячу слезы за сжатыми зубами.
Наконец Джесс резко тормозит и стучит носком ботинка в тяжёлую железную дверь. Снаружи раздаётся треск колеса замка, коридор заполняет свет, и в проходе я различаю фигуру Шона. Меня окатывает волной облегчения.
– Ник? – ошарашенно произносит он.
– Не время, – командует Джесс. Шон послушно кивает и помогает нам вылезти. Я не знаю, что делали парни после того, как мы разминулись, но из несвязных, протараторенных им на бегу слов, разбираю лишь то, что Рэйвен они все-таки нашли.
Обежав джип, Шон садится за руль, я влетаю на заднее сиденье, Ника Джесс кладет поперек, головой на мои колени. Машина срывается с места. Слышен свист, и на том месте, где мы были несколько секунд назад, в воздух взмывают куски земли. Я машинально пригибаюсь, закрывая голову. Шины свистят. Меня швыряет в сиденье.
Быстрее, пожалуйста, быстрее, как мантру повторяю я, пока стены Третьей лаборатории не остаются далеко позади.
Как только мы оказываемся на трассе, Шон скидывает скорость и встраивается в крайний ряд. Я осторожно поднимаю голову и оборачиваюсь. Никто не гонится за нами, не стреляет вслед.
– Ты испортил их транспорт? – догадываюсь я.
Шон кивает:
– Гидравлику перекусил, кое-где шины порезал. Пусть повреждения и незначительные, но все равно понадобится время, чтобы устранить.
Джесс, отстегнув ремень, уже склоняется над Ником.
– Но как ты нашел нас?
– Меня перехватил Джесс. Еще с утра, когда тебя поймали. Правда, он не сказал, что вы втроем будете.
Шон бросает через плечо взгляд на Ника.
– Насколько все плохо? – спрашивает он.
– Сквозное, – цедит Джесс, копаясь в собственной сумке и выгружая оттуда бинты и ампулы. – Все лучше, чем слепое. Хоть пулю не надо искать.
Шон качает головой.
– Что? Что это значит? – спрашиваю я, поочередно поворачиваясь то к одному, то к другому.
– То, что у него аккуратная дырочка на спине и рваная рана размером с кулак на боку, – отвечает Джесс.
– Его нужно отвезти в больницу! Он без сознания и почти не дышит!
– Нет, нельзя, – отталкивает меня Джесс.
– Но кровь не останавливается!
– А я что, по-твоему, делаю? – рычит Джесс, разрывая рубашку Ника двумя руками. Тень все больше набегает на его лицо. От вида открытой раны я всеми силами стараюсь не потерять сознание.
– Джесс, – я пытаюсь заставить его услышать, но, кажется, бесполезно. – Он почти не дышит!
– Рот закрой!
Всего на мгновение он срывается, тишина снова повисает между нами. А потом, будто взяв себя в руки, старший Лавант поясняет:
– Его организм истощен. Они не давали ему есть и спать несколько дней. Ему просто нужен покой, чтобы тело смогло себя восстановить. Хочешь помочь? – Я киваю. – Тогда вот здесь держи. И прекрати орать!
Он достает что-то наподобие шприца и надавливает на рану, чтобы заполнить ее ватными тампонами. Как много крови. Господи, как много крови.
Теперь она везде. Покрывает все: брызгами сиденья, пятнами нашу одежду и руки.
– Ты издеваешься? – уже шепотом умоляю я. – С огнестрельными ранениями без медицинской помощи никто не выживает.
– Эй, – окликает Шон.
– Виола, – Джесс едва не срывается на грубость, но сбавляет тон, плотно сжав губы. – Ник не простой солдат. Его тело регенерирует в три раза быстрее, чем у любого из нас. Давай дадим ему шанс выкарабкаться самостоятельно. Договорились?
Я обреченно отклоняюсь на сиденье, еле сдерживая себя в руках, чтобы не закричать. Все, чего я хочу, чтобы Ник был в безопасности, там, где ему смогут помочь.
– Ребята, – еще раз уже громче повторяет Шон, пытаясь заглушить наш с Джессом спор. Мы замолкаем и поворачиваемся в его сторону. – Арт на связи, он не знает, куда ехать.
– Я переговорю с ним позже, – отвечает Джесс. – Пусть затаится на время.
– А нам? – спрашивает Шон. – Будем искать отель?
– Ты спятил, что ли? Мы все перемазаны кровью. Полиция окажется там раньше, чем успеем ключ в дверь номера воткнуть.
– Тогда куда? – Другой бы парень на месте Шона разозлился, но он молча сверлит лобовое стекло взглядом.
– Держись этого шоссе, дальше я покажу.
Я бросаю взгляд на лицо Ника. Его глаза по-прежнему закрыты, темные волосы непослушными прядями прикрывают глаза, еще сильнее подчеркивая темные круги под ними. Мне хочется стереть с его лица всю боль, прогнать тревоги, заставлявшие его брови хмуриться, увидеть кривоватую улыбку, но я понимаю, что причина всех бед в его жизни – я сама.