— Не отпускай ее больше одну, — наставляет Мария.
Распахнув карие, словно шоколад, глаза, Шон поднимается и, подает руку, помогая мне встать. Что ж, парень научен манерам.
Мы так близко, что я могу почувствовать запах его кожи. Но это не ожидаемый аромат дорогого одеколона или средства для бритья.
Бензин. И немного машинное масло.
За красивой оберткой прячутся сплошные сюрпризы.
Мне хочется спросить так много. Например, почему он работает в мастерской, ведь это странно. Он мог бы быть моделью или актером, но я заталкиваю эти мысли в самый дальний угол разума, решая, что выясню этот момент позже.
Когда мы оказываемся достаточно далеко от нашей попутчицы, я тяну его за рукав, прося остановиться:
— Постой! — Какой же он все-таки высокий по сравнению со мной! Приходится задрать подбородок и немного отстраниться, чтобы посмотреть ему в глаза. — Хотела поговорить.
Я мысленно стараюсь сопоставить все факты, что узнала.
Поезд.
Помолвка.
Потеря памяти.
Мой разум выглядит как стена, на которой иголками прикреплены десяток мелких листочков с написанными на них открытиями, только проблема в том, что ни одно из них ни на грамм не приблизило меня к пониманию причин случившегося.
— С тобой точно все в порядке? — интересуется Шон, и между его бровей появляется крошечная, не больше рисового зернышка, морщинка.
— Да, просто закружилась голова, — мило улыбаюсь я. «Не считая того, что я гуляю по одному- Богу-известно-куда-направляющемуся поезду под руку с парнем, от которого пахнет сексом и бензином, и не помню ни капли из собственной жизни. Даже того, что ела на завтрак». — Мы же с тобой помолвлены и едем во Францию… — Заглядываю я в глаза, словно отбившийся от стада олененок. Шон неуверенно кивает.
Кто-то в вагоне хлопает дверью, и нас обдает холодный воздух вперемешку с едва уловимым запахом дыма.
— Ведь мы давно вместе, — осторожно предполагаю я, хотя руки аж дрожат от нетерпенья. Видимо, выдержка не была моей сильной стороной.
— Да.
— И, естественно, ты знаешь обо мне все.
— Ну, не все конечно… — медленно произносит парень и замирает, неотрывно вглядываясь в ответ.
Ладно. Плевать, что он подумает. Выдержав нарочитую паузу, я произношу:
— Когда у меня день рождения, Шон?
— Что? — парень недоуменно смотрит в ответ. — Милая, что за странные вопросы?
— Какого числа мой день рождения? — повторяю я почти с вызовом, и тут меня снова выручает Мария, наша прекрасная, говорливая попутчица, что при Шоне она ни разу не назвала меня по имени. И я сбрасываю эту бомбу.
— Как меня зовут, Шон?
Шон нервно сглатывает, а я внимательно наблюдаю за его лицом. На нем написана лишь одна эмоция — растерянность. Мои ладони с каждой следующей секундой его молчания потеют всё сильнее и сильнее.
— Ты не помнишь, верно? — Я и сама не знаю, спрашиваю ли или декларирую это как факт, вот только теперь ситуация выглядит ещё хуже.
— Ох, нет… не имею ни малейшего понятия. — Потирая переносицу, как будто у него раскалывается голова, он присаживается на свободное сиденье, и я устраиваюсь рядом. — Прости.
— Виола Максфилд, приятно познакомиться, — выдавливаю я из себя. — Что ты еще не помнишь?
— Не знаю, я как будто в вакууме, — обреченно произносит парень. — Очнулся после долго сна здесь, в вагоне, примерно полчаса назад.
Мое сердце начинает стучать так, словно выпрыгнет из горла. С это же момента и в моей жизни все пошло кувырком.
Шон резко поднимается и произносит:
— Идем. — Хватает меня за руку и тащит за собой, словно воздушного змея на веревочке. Странно, хотя мы знакомы всего полчаса, рядом с ним я чувствую себя в безопасности, как за стеной, и кем бы не являлся этот парень для меня раньше, у нас уже есть кое-что общее.
— Куда ты меня тащишь?
— Туда, где очнулся. Однозначно там остались наши вещи. Надо проверить багаж.
Мы протискиваемся мимо идущих навстречу, почти бежим обратно. Я решительно сжимаю кулаки и осматриваю купе. Под аккомпанемент недоуменных взглядов мы обшариваем все свободные места возле скамеек, но ничего, кроме его куртки и моего пальто, не находим.
— Что у тебя с собой? — спрашивает Шон, залезая в свои карманы и выгружая оттуда свернутые купюры и кожаное портмоне.
— Только сумка. — Я тянусь к молнии, чтобы высыпать содержимое на столик, но меня останавливает бодрый голос контролёра:
— Приготовьте билеты! — Я перевожу взгляд на Шона, на что он молча поднимает плечи. Начинаю судорожно рыться в сумке, и содержимое моей косметички рассыпается по полу.