Фестиваль проводится в рамках реализации государственной программы «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2016–2020 годы». Организаторами выступают Федеральное агентство по делам молодёжи и Роспатриотцентр.
https://ais.fadm.gov.ru/
Карманный хлеб
Карманный хлебВыпуск 5
Спецпроекты ЛГ / Литературный резерв / Лицей: финалисты
Теги: премия "Лицей" , Григорий Медведев , поэзия
Григорий Медведев
* * *
Самое время по пояс кариатиде
Андрей Белый
Две дубовые балки
держат над головой
потолок этот жалкий,
уголок родовой.
На покатые плечи
русских кариатид
он возложен – далече
им идти предстоит.
Неподвижные брёвна,
тот же вид за окном,
но я вижу подробно,
что уменьшился дом.
Убывает как будто
за хозяином вслед,
потому – ни уюта,
ни тепла уже нет.
Сёстрам время по пояс,
они пробуют вброд,
не загадывай, кто из
них первой дойдёт.
Не утонут, не канут,
если время – вода, –
вровень с мрамором встанут
и теперь навсегда.
Я один из последних
провожаю их вдаль,
не жилец, не наследник,
да и гость тут едва ль.
* * *
Ну, да, плоховато жили,
но хлеба к обеду нам вдоволь ложили.
И в школьные наши карманы,
как в закрома,
от Родины крохи
падали задарма.
Ну, да, широко не живали,
но хлеб из-под парты жевали –
вприкуску с наукой пресной
и затяжной –
вкуснейший, здесь неуместный
мякиш ржаной.
Я надевал в десятый
топорщившийся, мешковатый
пиджак (надевал и злился,
всё ждал, когда дорасту),
в котором отец женился
в 83-м году.
И где он теперь забытый,
с крошками за подкладкой?
Такой у меня вопрос.
На уроках украдкой
хлебом карманным сытый –
отца я не перерос.
Ломоносов
Солнце ходило по небу, как блесна,
тучи глотали его, и была весна.
А Ломоносов – рыб знаток и светил –
бронзовым взором окрестности обводил.
Детища своего отвернувшись от,
отдохновенье обрёл сочинитель од.
Что ж, я Михайле повинной кивнул головой
и восвояси отправился с Моховой.
Тьма обступала город со всех сторон.
Был я отчислен, но счастием одарён!
Так распадалась жизнь на неравные две.
Змейкой кружила майская пыль по Москве.
В будущее несло меня кувырком,
гром провожал архангельским говорком.
Я оглянулся кованых подле врат,
привкус свободы и пыли был горьковат.
* * *
То, что войной считалось, –
в сорок пятом осталось.
А если где-то стреляли,
если десант и разведка
кровавили каски, разгрузки, –
по-другому именовали,
по-русски,
но войной называли редко.
Помнили ту, большую,
роковую, пороховую,
на безымянных высотах
священную, мировую,
её батальоны и батареи.
А этих старались забыть скорее,
напрасных своих «двухсотых».
* * *
Хорошо созревает рябина,
Значит, нужен рябинострел,
чтобы щёлкала резко резина
и снарядик нестрашный летел.
Здесь удобное мироустройство:
вот – свои, а напротив – враги;
место подвигу есть и геройству,
заряжай и глаза береги.
Через двор по несохнущим лужам,
перебежками за магазин –
я теперь не совсем безоружен,
я могу и один на один.
Дружным залпом в атаке последней
понарошку убили меня,
и всё тянется морок посмертный
до сих пор с того самого дня.
* * *
Выпусти пса на детской площадке,
где ржавая горка, песок, качели,
турник, чьи низкие стойки шатки.
Листья почти облетели.
Это даже не середина жизни
и вокруг не лес, а гнильца, болотце;
подойди к перекладине и повисни,
подтянись, пусть сердце сильней забьётся.
Бывшим школьникам тонкокостным
перед кем запоздалым успехом хвастать?
Но вдыхая жадно октябрьский воздух,
всё упорствуешь: девятнадцать, двадцать...
Подростковая в общем-то зависть, обида,
только зря – не разверзнется клумба,
и герои дворовые из Аида
не восстанут в час твоего триумфа.