Странно было держать его на ладони: простой значок из белого металла, состоящий из якоря, переплетенного с буквами UB. Мы, австрийские подводники, раньше с гордостью носили такие значки на левой стороне кителе, как и Ференц, должно быть, прикрепил этот, совершенно новый значок в то утро, когда отправился в свой первый и последний рейд. Той ночью я спал крепко. Пусть через семьдесят лет, но, по крайней мере, один призрак упокоился с миром.
Глава пятнадцатая
Если вы следили за моей судьбой и дочитали до этого места, то помните, что в июле 1916-го меня наградили самой высокой военной наградой Австрии, Рыцарским крестом ордена Марии Терезии, потом я предстал перед неофициальным трибуналом по обвинению в том, что по ошибке потопил немецкую подводную лодку. Ради сохранения отношений с нашими немецкими союзниками меня отстранили от командования лодкой. Мне также сообщили, что мой предстоящий брак с графиней Елизаветой де Братиану, ждущей от меня ребенка, не состоится. Несмотря на это, мы поженились несколько дней спустя. Наш ребенок, по крайней мере, станет законнорожденным; но также велика вероятность, что он родится вообще без отца, так как меня только что временно отправили в императорские и королевские ВВС на итальянский фронт.
Я замечал, что в этом мире редко что-то складывается так, как мы ожидаем, неважно хорошее это или плохое. Я пережил пять месяцев в австро-венгерской авиации несмотря на несколько очень опасных ситуаций, включая неудачное приземление при посадке на ледник — во всяком случае, вполне достаточное время для обнаружения новых доказательств относительно гибели немецкой подводной лодки. Военное министерство в Вене очень не любило менять свои решения, но в конце концов протесты моих бывших офицеров-сослуживцев с подводной флотилии вынудили отменить этот вердикт и восстановить меня в должности командира подводной лодки.
В то же время, случилось так, что в последние месяцы 1916 года мой прежний экипаж с U13 внезапно оказался не у дел — после того как их новый капитан, линиеншиффслейтенант Галготци, по ошибке скомандовал машинному отделению «полный вперёд» во время приближения к пристани в Дженовиче. Результат, без сомнения, вышел занятный, если судить по фотографиям, но на способности лодки к погружению сказался отрицательно - ей потребовался длительный ремонт в сухом доке, а в ожидании достройки одной из новых подлодок класса BII экипаж привлекали на различные хозяйственные работы в Поле. Именно в этот момент, в результате одной из редких милостей военно-морского командования, я и вернулся на подводный флот. Прямо перед Рождеством 1916 года я воссоединился со своей командой, и мы приняли совершенно новую субмарину — U26.
Лодки класса ВII были, безусловно, стали огромным шагом вперед по сравнению с «музейными экспонатами», на которых мы начинали войну, и крепкими, но ужасно медленными маленькими «окаринами». На этот раз все девять лодок, спроектированных в Германии, построили в Австро-Венгрии. Четыре построили на верфи «Ганц-Данубиус» в Фиуме; а из-за острой нехватки квалифицированной рабочей силы оставшиеся пять субмарин, включая нашу собственную U26, строили на берегу Дуная, на императорской и королевской пароходной верфи в Будапеште, затем разбирали и везли несколько сотен километров по железной дороге в Полу для завершения. Сначала мы не слишком обрадовались перспективе отправиться в море на подводной лодке, построенной на речной верфи, но в итоге пять будапештских лодок оказались наиболее надежными из всей партии.
Нехватка рабочих означала, что и военно-морской арсенал в Поле и «Ганц-Данубиус» вынуждены были теперь использовать большое количество военнопленных. Примите во внимание также, что высокий процент гражданских сотрудников составляли этнические итальянцы, и вы поймёте, почему мы были так озабочены возможностью саботажа. U26 легко отделалась: только в забортном клапане подозрительно застряла деревяшка во время первого пробного погружения.
Но другим не так повезло. Мы проводили U30 Фрица Фёндрича, когда они выходили из залива Бокке в свой первый патруль, а моя команда выстроилась на палубе и троекратно их поприветствовала. По-видимому, мы видели их последними, ибо они бесследно исчезли. По официальной версии они подорвались на мине в проливе Отранто, но мало кто из нас в это верил. Изобиловали слухи, в том числе и о том, что на верфи «Данубиус» арестовали итальянского агента, который хвастался, будто блокировал манометр датчика глубины погружения U30 на уровне в двадцать пять метров, которые он и показывал, пока лодка погружалась все глубже, и давление не раздавило ее, как жестяную банку под колесами повозки.