Но не только украинские власти препятствуют соотечественникам-носителям русского языка стать гражданами России. Узбекистан не признает Крым российским, поэтому документы на выход из своего гражданства от носителей русского языка, которые переехали на полуостров, не принимает. Не учитывает Узбекистан (да и с чего бы ему учитывать??) требование российского закона к носителям русского языка, получившим вид на жительство, выйти из гражданства в течение двух лет. Указы о выходе узбекский Президент подписывает долго – три и пять лет может пройти. Тем временем «носитель русского языка» может утратить право и на вид на жительство, и на получение российского гражданства.
Наши миграционные службы требуют от носителей русского языка справок, которые предоставить невозможно. Граждане Украины, которых называем братьями, оказываются в положении худшем, чем гастрабайтеры, имеющие за своей спиной государство, куда они возвращаются, чтобы «пересидеть» требуемые нашим законом 90 дней из 180. Наши родные по языку и крови люди не могут вернуться в объятую войной и ненавистью страну. Но им отказывают в получении вида на жительство, толкают в нелегальное положение. Приходится перебиваться случайными заработками. Инженеры и учителя работают грузчиками и посудомойками.
Украинская беда с очевидностью показала, что требуется срочная корректировка закона. Поэтому законопроект, внесённый мною в конце 2016 года, был поддержан соавторами-депутатами, профильными комитетами Госдумы, одобрен Общественной Палатой РФ. Но на пути встало Государственное правовое управление (ГПУ) Президента РФ, чьё мнение по этим вопросам формирует Управление по защите конституционных прав граждан, возглавляемое Д. Жуйковым. Не поддерживают законопроект по носителям русского языка, предъявляя претензии, совершенно к нему не относящиеся. Например, ставят в вину то, что проект якобы разрушает сложившуюся систему предоставления гражданства России, убирая для носителей русского языка необходимость получения разрешения на временное проживание пред обращением за видом на жительство. Похоже, не знают в ГПУ законов или не читали их – вопрос о снятии разрешения на временное проживание для носителей русского языка решен еще в 2014 году, и нынешними поправками не затрагивается.
На законопроект для носителей русского языка обрушились и те, кто боится, что «Затулин с Поклонской собираются раздавать паспорта всей Азии». Но паспорта никто не раздаёт. Путь к гражданству России – не изменяется. Сначала надо доказать, что претендент владеет русским языком как родным, что происходит на комиссии с участием профессиональных филологов. Потом, получив вид на жительство, - отказаться от имеющегося гражданства по процедуре, прописанной в законодательстве для всех других иностранных граждан. Депутаты лишь предлагают, чтобы на комиссию по признанию носителем русского языка могли попасть не только те, чьи прямые предки постоянно проживали на территории в нынешних границах Российской Федерации.
Во-первых, следуя предложению Президента, законопроект позволяет попасть на комиссию, проверяющую свободное владение русским языком, и тем, чьи предки (как в нынешнем законе) - постоянно проживали, и тем (добавляют депутаты) – чьи предки родились. Согласитесь, найти выписки из домовых книг, военных учётов порой невозможно, а свидетельства о рождении сохраняются в семейных архивах чаще.
Во-вторых, претендовать на проверку знания русского языка, в соответствии с предложениями депутатов, смогут и те, чьи предки родились (как сказал Президент) «и в Российской империи, и в Советском Союзе».
Если к нам переедет русскоязычная часть населения бывших союзных республик, мы от этого проиграем или выиграем? Сильно ли изменит этнический ландшафт России какая-то часть, родственная нам по культуре, из всего 50 миллионного населения среднеазиатских постсоветских государств? А перспектива потерять квалифицированную часть населения не заставит ли нынешние власти этих республик пересмотреть отношение к русским и русскоязычным? Уверен, что законопроект, будучи принятым, больше сделает для обеспечения безопасности нашей страны, чем многие жёсткие миграционные запреты.