Всякому действию сопутствует противодействие, и вот в противовес заговорщикам начинают свою работу генералы Окладников и Макарцев. Духовная составляющая ложится на плечи художника-реставратора Челищева, который восстанавливает чудодейственную икону Богородицы.
Но практические действия остаются за сотрудником ФСБ Макарцевым, который идёт по следу, распутывая клубок и докапываясь до истинных вдохновителей заговора. На этом пути ему не раз пригодится умение подобрать ключ даже к своим отъявленным врагам. Вот, например, какие слова он находит для теленачальника Франка:
«Вы не просто пророк, угадывающий будущее. Вы создатель этого будущего. Не забуду показанный вами сюжет, в котором президент ныряет на дно Чёрного моря и достаёт античную амфору. Многие тогда смеялись, издевались, обвиняли вас в инсценировке. И что же? Буквально через несколько месяцев мы возвратили себе Крым. Президент достал из Чёрного моря не амфору, а Крым!..»
В результате расследования генералу удаётся найти в цепи заговорщиков слабое звено…
В романе, согласно требованиям жанра, есть и пронзительная любовная линия, связанная с судьбой светской журналистки Ольги.
Не менее важным действующим лицом романа стоит назвать и яркий, образный язык прохановских описаний: фешенебельные апартаменты и захламлённые мастерские, горные отроги и выжженные пустыни, боевые действия и тихие кабинеты предстают вживе, усиленные знаменитой порывистой интонацией писателя, страстного участника политических ток-шоу, который всегда выступает с открытым забралом.
Александр Проханов написал роман-исповедь, роман-предупреждение, роман-предостережение. Но прежде всего – прямую, искреннюю, непосредственную книгу. Он словно заговаривает страну от заговора, хочет отвести беду. А этот жанр в наше циничное время звучит тревожно и беззащитно. Как колибри.
Заглянуть за стену
Заглянуть за стену
Книжный ряд / Библиосфера / Книжный ряд
Теги: Николай Зиновьев , Стена
Николай Зиновьев. Стена. Ростов-на-Дону Фирма «Ирбис» 2016 112 с. 1000 экз.
Краснодарский поэт Николай Зиновьев давно и прочно занял место в ряду наиболее глубоких и признанных мастеров современного русского стиха. Его проникновенная миниатюра о том, что наши соотечественники встали на колени не из раболепства, а помолиться перед боем, стала своеобразным девизом поколения, противостоящего нынешнему натиску врагов России, и редко кому неизвестна.
Достоинства стихотворца в целом оценены и признаны поэтическим сообществом, хотя порой приходится слышать ворчливое замечание: у него-де короткое дыхание. Но делать такой вывод, исходя из лаконизма – всё равно что связывать звучание зиновьевских стихов с тембром его голоса. Краткость не мешала ещё никому: не говорим же мы о коротком дыхании Басё или Омара Хайяма.
Стихам Н. Зиновьева свойственны остро выраженное патриотическое чувство, приверженность христианским ценностям, преклонение перед миром живой природы. Каждое произведение этого автора тщательно продумано, ясно по мысли, но при этом обладает высокой степенью оригинальности, парадоксализма, неожиданностью решения. Такого рода стилистика, казалось бы, должна нести на себе оттенок сделанности, конструктивности, но поэту удаётся сохранять естественность интонации, непринуждённость и органичность лирического переживания. Все эти качества присутствуют и в новой книге:
– Зачем, поэт, ты режешь взгляд
Над пьяницею в луже?
– Да потому, что он мне брат…
И брат родной к тому же.
Привносятся в текст актуальные, и, увы, становящиеся привычными штрихи нашего бытия:
Занял дом почти весь лист,
Дом со множеством крылечек.
– Ну а этот человечек,
Саша, кто он?
– Террорист.
Но вместе с тем нужно сказать, что в сборнике «Стена» проявились и принципиально новые черты. Во многих строках книги, например, ощутим некий эмоциональный и даже, так сказать, технический надлом. Проявляется он, например, в акустических стыках и чересполосице клаузул. Было бы странно заподозрить зрелого мастера в недостатке техники, небрежности или невзыскательности. Очевидно, Зиновьев идёт на это сознательно. Более того, в ряде стихотворений он прямо указывает на этот эстетический выбор:
И чтоб была в них неумелость –