* * *
Мы сидим и уже несколько минут болтаем обо всех возможных параллелях из «Бойцовского клуба», в том числе о духовных проповедях Тайлера на тему восстания, разоблачения фальшивого я и сдачи. Джон и Клэр мгновенно понимают, о чём я говорю. Они видели этот фильм, по их словам, кучу раз, и излагают параллели более красочно, чем смог бы я. Они мгновенно распознают, как безымянный персонаж Эда Нортона катился по спирали вниз, как его бессонница и депрессия стали причиной его срывов, которые ослабили его эго-защиту и позволили выйти наружу маленькому ублюдку Тайлеру. Им даже я не был нужен для этого, им хватало и самих себя.
— …сделал бомбу в буквальном смысле…
— …буквально взорвал жизнь Эда Нортона!
— …сдача, перерождение…
— …еретик, анархист, поджигатель…
— Он не маленький ублюдок, это просто так началось…
— Правильно! Тайлер стал духовным учителем…
— Он всегда впереди, всегда тащит за собой Нортона.
— Волочит его.
— Но Нортон хороший ученик.
— Ему нравится это.
— Он хочет это.
— Но он сопротивляется.
— А кто бы не стал сопротивляться?
— Это был он всё это время.
— Ага, это на самом деле только он.
Их отец грозно смотрит на меня, размышляя, не испортил ли я ему детей. Я тоже размышляю и примечаю, где расположены выходы.
— Нортон разваливался на части, и это дало маленькому ублюдку шанс выйти, — говорит Джон.
— Родиться, — говорит Клэр.
— А потом он полностью берёт верх, — говорит Джон.
— Разрушает всё, — говорит Клэр.
— Произносит все эти речи, — говорит Джон.
— Настоящие уроки, не просто болтовня, — говорит Клэр.
— Как с Лу, — говорит Джон.
— Разбивает лимузин, — говорит Клэр.
— Убирает руки с руля, — говорит Джон.
— Отпускает штурвал, — говорит Клэр.
— Поцелуй, — говорит Джон.
— Это твоя боль, — говорит Клэр.
— Твоя обожжённая рука, — говорит Джон.
— Вот она, — говорит Джон.
— Посмотри на неё, — говорит Клэр.
— Помнишь, что он сделал с тем блондином? — говорит Джон.
— Он хотел уничтожить что-нибудь красивое, — говорит Клэр.
— Проект «Разгром», — говорит Джон.
— Просветление, — говорит Клэр.
— Но нет никакого настоящего Тайлера, — говорит Джон.
— Это Эд Нортон всё время, — говорит Клэр.
— Ого, — подытоживает Джон.
— Ага, — подытоживает Клэр, — ого.
Они смотрят на меня, словно пришла моя очередь говорить, но они, судя по всему, сами неплохо справились. Я напоминаю себе посмотреть фильм ещё раз на предмет сделать из него главу, что, кажется, вполне возможно.
* * *
Зачем Тайлер создавал армию? Чтобы разрушить существующие институты. Зачем Тайлер хотел разрушить существующие институты? Этими рушащимися зданиями представлено разрушение тюрьмы, в которой Эд Нортон провёл всю жизнь. Прежде чем мог появиться новый Эд Нортон и начать новую жизнь, старый Эд Нортон должен был умереть, Тайлер Дерден должен был умереть, а тюрьма фальшивого я должна была быть разрушена. В последней главе, когда Нортон стреляет себе в рот, он совершает своего рода самоубийство, убивая и Тайлера и собственное предыдущее я, и появляется как новое я в новом мире. Гора была горой, потом какое-то время не была горой, потом это снова гора. Он Готов. Старое я убито, и старый мир разрушен. Он и Марла наконец вместе, потому что они держатся за руки и наблюдают, как фальшивые ограничения прошлого съёживаются до руин, освобождая путь к новому и более открытому будущему.
Весь фильм — это простое и умно изложенное иносказание, наподобие «Джо против Вулкана», «Шоу Трумэна», «Плезантвиля» и так далее, но так получилось, что этот фильм показывает, как выглядит успех маленького ублюдка, а это то, о чём мы говорим, так что вот вам.
* * *
А теперь, раз уж есть такой запрос, я собираюсь испортить Карлу детей. Я собираюсь задать им вопрос, который может изменить течение всей их жизни. Я собираюсь так накрутить их, что Карл со своей женой захочет врезать мне по носу при следующей встрече. Может, мне и не надо этого делать, но я не могу это не сделать.
— Знаете, ребята, какое-нибудь большое озеро?
Есть такое озеро, и они мне о нём рассказывают. На самом деле я тоже знаю. До него отсюда всего пятнадцать миль, и я провёл там много времени. Оно около четырёх миль в самом широком месте.
— Ладно, — говорю я, — а что если вы возьмёте лазер, нет, пусть это будет леска, и натянете её от одного берега до другого, на четыре мили. Озеро спокойно. Вы натягиваете леску в полуметре над водой с обеих сторон и держите её туго натянутой. Каково расстояние между леской и водой посередине озера?
— Серьёзно? — спрашивает Клэр.
— Что-то вроде научного эксперимента? — спрашивает Джон.
— Да, или, может быть, загадка, — говорю я.
Карл заглядывает в телефон, не обращая на нас внимания, но даже если бы он меня останавливал, это не имело бы значения.
— Леска в полуметре над водой посередине озера, — говорит Джон.
— Вода плоская, — говорит Клэр.
— Уровень, — говорит Джон.
— Ладно, вот что я думаю, — говорю я. — У меня просто была такая идея, что посередине леска должна быть в паре метров под водой.
— Это смешно, — говорит Клэр твёрдо.
— Не может быть, — подтверждает Джон.
— Значит, если озеро было бы сорок миль в ширину, — спрашиваю я, леска не была бы в сотне метров под водой посередине?
— Никогда, — говорит Клэр.
— Не может быть, — повторяет Джон.
— Леска прямая, — говорит Клэр.
— Вода ровная, — говорит Джон.
— Не имеет значения, насколько широкое озеро, — говорит Клэр.
— Они должны оставаться параллельными, — говорит Джон.
— Понятное дело, — говорит Клэр.
— Ага, — говорит Джон, — понятное дело.
— Так, значит, если отъехать на шестьдесят миль от берега, Статуя Свободы всё ещё будет видна?
— Если день ясный, — говорит Клэр.
— А разве нет? — говорит Джон.
— Ладно, — говорю я, — спасибо, что помогли понять. Значит, вы ребята, говорите, что Земля плоская, а не круглая. Очень храбро с вашей стороны занимать такую противоречивую позицию. Люди, должно быть, думают, что вы и правда сумасшедшие.
Джон и Клэр молча пялятся на меня, но я на самом деле говорю не с ними. Я говорю с их маленькими ублюдками, как меня и просили. Я предполагаю, что вызов, брошенный их предубеждениям на таком базовом уровне, приведёт их к тому, что они бросят вызов другим предубеждениям, более важным, что даст их собственным Тайлерам Дерденам больше жизненной силы, с которой можно вступать в более серьёзные битвы. Может, и нет, но может и да.
Карл медленно поднимает взгляд.
9. Второе пришествие
Что ж, я боролся с реальностью 35 лет, доктор, и я счастлив сообщить, что наконец победил, расположив её к себе.
Мы идём по опасной тропе. Я должен следить за каждым шагом, а она, кажется, просто плывёт. Майя, собака, где-то неподалёку, прохлаждается в каменистом ручье слева от нас или ищет тропинку полегче справа.
— Ты видела «Харви»? — спрашиваю я её.
— Нет, — отвечает она. — Кто такой Харви?
— Не такой, а такое.
— Ладно, что такое Харви?
— Кино.
— Ах да, — говорит она. — С Джимми Стюартом и огромным кроликом.
— Злым духом, — поправляю я её. — Кролики не могут ходить на двух ногах и говорить. Кролики не употребляют алкоголь и не останавливают часы. Кролики не бывают двух метров ростом.