В марте 1952 г. болгары высказали югославам протест относительно шести нарушений их воздушного пространства, однако Белград признал только пять.
Наряду со случайными нарушениями, югославы, для получения тех либо иных интересующих их сведений, преднамеренно входили в сопредельное воздушное пространство. Как правило, летали «Москито», оснащенные камерами RB-50 и RB-75. Самолеты взлетали с аэродрома Скопье и брали курс к болгарской границе. Так, например, капитан Милош Синобад на своем «Москито» проводил фоторазведку концентрации болгарских войск в районе г. Кюстендил (примерно в 20 км от границы). Выполнение задания не встретило никаких препятствий: «Включил свои камеры, — позже вспоминал летчик, — ... быстро снял все, что требовалось ... и сразу же рванул обратно».
Несколько полетов над Болгарией совершил экипаж в составе летчика Николы Жутича и штурмана Богдана Колничара. В ходе одного из вылетов за их «Москито» погнались истребители МиГ-15, однако, по всей видимости, разведчик находился недалеко от линии границы, и с аэродрома Скопье ему на подмогу прибыла дежурная пара F-84G...
В свою очередь, и югославская сторона предъявляла Софии свои претензии. Несколько раз Белград заявлял о том, что болгарские истребители нарушали воздушное пространство страны и обстреливали югославские объекты.
После смерти Сталина в Москве уже иначе относились к вопросу «наказания Тито», и смена приоритетов сразу же сказалась на Балканах. Хотя отношения еще и оставались напряженными, но уже в июне 1953 г. стороны достигли соглашения об урегулировании пограничных инцидентов. Вскоре появилась возможность его проверить на деле. 3 октября того же года два болгарских «Яка» нарушили воздушное пространство Югославии в районе н.п. Крива- Паланка. Один из них в 8:45 по местному времени совершил посадку на аэродроме в Скопье, другой скрылся в неизвестном направлении. Естественно, югославы задержали болгарского летчика. Стороны немедленно приступили к взаимным переговорам и консультациям, и 12 декабря самолет и летчик были возвращены болгарской стороне.
Тем не менее, югославские самолеты-разведчики, как поршневые «Москито», так и реактивные RT-33, изредка продолжали появляться в болгарском небе.
В июле 1952 г. София предъявила претензии Анкаре, выразив протест по поводу нарушения 2-го числа воздушного пространства двумя турецкими одномоторными истребителями. Как было сказано, они «с явно разведывательными целями» вторглись на высоте порядка 600 м со стороны н.п. Лала-Паша и прошли вглубь территории страны аж на семь километров.
Но бывали нарушения и несколько иного рода. Так, 3 июня 1955 г. двухмоторный турецкий самолет вошел в воздушное пространство НРБ, и его экипаж сразу просигналил о том, что намерен приземлиться. Был заведен на посадку на аэродроме у г. Сталин (так тогда именовалась Варна). Оказалось, что управлявшие им пилоты Февзи Ахмед Гьокдениз и Дениз Сюлейман Сонгун работали в частной авиакомпании г. Бруса и, спасаясь от преследования властей, решили бежать в Болгарию, попросив здесь политического убежища. Их просьбу удовлетворили, а самолет позже был возвращен турецкой стороне.
Но «главным супостатом» оставались греки. Особенно досаждали их «Спитфайры», пересекавшие границу на высоте порядка 7000 м с приборной скоростью порядка 600 км/ч. Поршневые «Яки» ничего с ними поделать не могли. Более того, не получалось своевременно реагировать и на менее серьезные случаи. Так, 16 декабря 1951 г. неизвестный нарушитель сбросил листовки антикоммунистического содержания и безнаказанно ушел восвояси. Руководство было вне себя. Пришлось заявлять протест.
Подобное повторилось спустя несколько лет. В ночь на 6 октября 1955 г. в период с в 23:58 до 00:03 двумя неизвестными самолетами была нарушена граница и сброшены антиправительственные листовки в районе гг. Ассеновграда и Костинброда. Затем нарушители ушли на юг и пересекли греческую границу в районе н.п. Златоград. И вновь ПВО оплошала...
С января 1956 г. в болгарском небе начали появляться агитационные и разведывательные аэростаты, запускавшиеся с территории ФРГ. В начале февраля того же года София заявила официальный протест Вашингтону, специально указав, что на сбитых шарах, а также транспортируемом ими оборудовании обнаружена маркировка Made in USA.
В том же году, 10 декабря, над Болгарией дважды летали U-2: с турецкой авиабазы Инджирлик, выполнявший т.н. «Задание 4018» (Mission 4018), и с западногерманской базы Гебельштадт — «Задание 2029» (Mission 2029). Пытаясь перехватить инджирликскую машину, болгары десять раз безуспешно поднимали перехватчики: из-за большой высоты полета U-2 был недосягаем.
В начале пятидесятых годов также производились нарушения с целью доставки агентуры. Только в 1951 г. грекоболгарскую границу успешно пересекли как по земле, так и по воздуху до 250 человек.
Группа болгарских Як-23 на стоянке.
В начале десятилетия болгары продолжали использовать против нарушителей устаревшие Як-9М, но, как показала практика, их ТТД были явно недостаточны для перехвата чужих самолетов. В марте 1951 г. ВВС Болгарии получили из СССР партию Як-9П — наиболее совершенной модификации яковлевского истребителя, оснащенную двигателем М-107.
Машины поступили на вооружение частей 4-й ИАД, которая базировалась на авиабазе Граф-Игнатиево. Здесь самолеты несли боевое дежурство. Основной задачей их был перехват воздушных целей, нарушавших границу с южного и юго-восточного направлений (т.е., со стороны Греции и Турции) на высотах от 500 до 3000 м.
В силу разных причин, несмотря на достаточно интенсивную работу, летчикам не удавалось успешно перехватывать чужие самолеты. В частности, сказывались недостаточные для подобной деятельности данные поршневых истребителей. Насущным становилось перевооружение на реактивную матчасть.
Уже в конце 1951 г. в Болгарию из СССР поступили первые истребители Як-23 и МиГ-15. Поначалу они поступали на вооружение 1-й и 10-й ИАД, а затем — и 4-й. «Яки» же из последней, постепенно, переводились в 14-й ИАП, где до конца 1954 г. применялись в качестве ночных барражирующих истребителей.
18 января 1952 г. командир 10-й ИАД майор Симеон Симеонов на Як-23 совершил первый полет на реактивном самолете в болгарском небе, а вскоре вооруженные реактивными «яками» подразделения дивизии приступили к несению боевого дежурства. Последовали и первые встречи с нарушителями. Так, 27 августа пара Як-23 перехватила югославский «Москито» в районе Брызник-Трын (около 10 км от границы). Ведущий обстрелял его, но нарушитель скрылся, уйдя в облака.
Помимо истребителей, против нарушителей в приграничной полосе работала и болгарская зенитная артиллерия. Зенитчики хорошо знали силуэты как своих, так и чужих самолетов, однако, с принятием на вооружение Як-23 и МиГ-15 с внешними особенностями этих машин они вовремя не были ознакомлены, поэтому, на первых порах, перехватчики попадали под обстрел собственной наземной ПВО.
Однажды в такую ситуацию угодил капитан Савва Нецов, вылетевший на перехват чужака. По нему был открыт огонь, и только высокое мастерство помогло летчику вывести «Як» из-под обстрела и вернуться на аэродром...
Тем не менее, не обходилось и без досадных потерь. Так, 13 марта 1953 г. погиб майор Спас Содев, вылетевший ночью на перехват нарушителя. Его самолет попал в плотную облачность и, поскольку навигационное оборудование на Як-23 было весьма бедным и не давало возможности уверенного пилотирования в сложных метеоусловиях, летчик потерял пространственную ориентировку, и самолет врезался в землю.
Несмотря на интенсивную боевую работу, болгарским летчикам на Як-23 так и не удалось сбить ни одного нарушителя. Успехи пришли, когда против чужаков начали применяться более совершенные МиГ-15 и МиГ-17.