Заслуживают глубокого уважения мужество и политический такт, которые проявляет коммунист Гашек, работник политотдела Пятой армии Восточного фронта, на посту коменданта одного из прифронтовых городков. Его отношения с «батькой» Ерофимовым, командиром «самостийного» полка, — живая картинка той эпохи. Поведение Гашека могло бы служить образцом действий красного командира в период, когда при нехватке дисциплинированных кадров приходилось иметь дело и с некоторыми разношерстными, неустойчивыми частями, дисциплинируя их, воспитывая и используя на службе революции.
В начале октября 1918 года Реввоенсовет «левобережной группы» войск в Симбирске назначил меня комендантом города Бугульмы. Я спросил у представителя Реввоенсовета:
— А вам наверняка известно, что Бугульма взята нашими частями?
— Свежих сообщений у нас нет, и я сомневаюсь, что в настоящий момент Бугульма в наших руках. Но пока вы туда доедете, она наверняка будет наша.
— А конвой? — спросил я неуверенным голосом. — И еще: как я туда доберусь? Где, собственно, эта Бугульма находится?
— Конвой получите. Двенадцать человек. Что касается остального, то ищите сами на карте. Не думаете ли вы, что у меня только и забот, что ваша дурацкая Бугульма?
Внизу меня ждал конвой — двенадцать молодцеватых чувашей, видимо добровольцев. По-русски они говорили прескверно.
Я получил свои документы и кипу мандатов, в которых категорически предлагалось всем учреждениям и частным лицам оказывать мне всяческое содействие на пути от Симбирска до Бугульмы.
Мы сели на пароход и поехали по Волге и Каме до Чистополя. По дороге не произошло никаких событий, и только в Чистополе, когда мы слезли с парохода, один из моих чувашей объявил, что пойдет за подводой, и больше не вернулся. Оставшиеся объяснили мне, что пропавший земляк оказался здесь в нескольких верстах от своего дома и, наверное, пошел поглядеть, как поживают его родители.
После долгих расспросов я выяснил у местных обывателей, где лежит Бугульма и как туда добраться.
По немыслимо грязным дорогам этого края мы тронулись в путь. К вечеру были в Новой Песчанке, последней русской деревне перед Бугульмой. Жители хорошо знали, каково положение в Бугульме. Город покинут без боя белыми войскам?! три дня назад., а немногочисленные советские разъезды в ожидании подкрепления дефилируют по другому берегу, опасаясь засады и не входя в город. В Бугульме безвластие. Городской голова со всею думой уже два дня дожидается с хлебом-солью первого завоевателя, который войдет в город.
Я послал вперед одного из моих чувашей, лучше других говорившего по-русски, и рано утром мы вступили в Бугульму.
На границе города нас ждала громадная толпа жителей. Городской голова держал на подносе каравай хлеба и солонку. В своей речи он осторожно выразил надежду, что я не буду слишком крут с населением.
Я поблагодарил и, отрезав ломоть хлеба, посыпал его солью. Я сказал, что пришел сюда, чтобы водворить спокойствие и порядок, что это является задачей советского коменданта. Потом я пожал руки представителям города и отправился в думу, где мне были указаны помещения комендатуры.
После этого я дал расклеить по городу приказ № 1 такого содержания:
«Граждане!….
Благодарю за радушный прием и встречу хлебом-солью. Прошу иметь в виду, что я назначен комендантом города и приступил к своим обязанностям. Поэтому предлагаю населению сдать все имеющееся на руках оружие в комендатуру завтра до 12 часов дня. Не угрожаю никому, но напоминаю, что город находится на военном положении. Подчеркиваю, что имел право наложить на город контрибуцию, но таковой накладывать не буду».
На другой день к полудню площадь наполнилась вооруженными людьми. Явилось свыше тысячи человек с винтовками, некоторые даже с ручными пулеметами. Наш маленький отряд утонул бы в массе этих вооруженных людей. Но они сдавали оружие, сдавали его целый день до позднего вечера, и каждому я пожал руку и сказал несколько приветливых слов.
Утром я дал отпечатать и расклеить приказ № 2:
«Граждане! Благодарю все население за точное выполнение приказа № 1»,
В этот вечер я спокойно лег спать, не ведая, что надо мной уже занесен дамоклов меч в образе «тверского красно-зеленого полка». Этот порядком разложившийся «самостийный» полк во главе с бесшабашным командиром Ерофимовым считал себя частью советских войск и с ведома Реввоенсовета, не знавшего его истинной цены, вступил в Бугульму. «Взяв» город, полк триумфально прошел по улицам, ружейными залпами нарушая безмятежную ночную тишину. У ворот комендатуры он натолкнулся на сопротивление двух моих часовых чувашей, которые не захотели впускать командира Ерофимова. Последний с револьвером в руке, предводительствуя полком, стремился завладеть думой.