Генри морщится.
— Стаканчик виски.
Юный молодожен подзывает стюардессу.
— Мне тоже, — важно говорит он. — И, пожалуйста, поменьше содовой.
— Боже мой! — восклицает жена. — Какое счастье! Через шесть часов я опять буду дома, у мамы!..
— А я у адвоката. Надеюсь, ему не составит труда найти повод для развода…
Во втором салоне тишина.
Американец прилежно читает молитвенник. Его жена изучает журнал с полуобнаженной красоткой на обложке.
Огромная шляпа американки мешает агенту наблюдать за широкоплечим пассажиром. Агент меняет место и тут же встречается взглядом с преследуемым…
ПЕРВЫЙ САЛОН
Унылый сосед коммивояжера сладко зевает. Комми торжествующе подмигивает своей яркой соседке справа, предлагая разделить очередную шутку.
— Вы, кажется, хотите спать? — невинно спрашивает он.
— Что?! — вспыхивает сосед.
И тут же вновь неудержимо зевает.
КАБИНА ЭКИПАЖА
На передней панели ведут свой немой рассказ приборы. Стрелки отсчитывают скорость, высоту, тонны и килограммы бензина. Вспыхивают сигнальные огоньки. Поблескивает экран радара.
Штурман (радисту): Как метеосводка?
Радист: Не блестящая… (Протягивает листок.) Запрещение полетов для легких машин.
Штурман: Нашему «Бемби» это не страшно….
Над его столиком висит знакомая всему миру фигурка олененка.
Командир: Курс?
Штурман: Двести семь… Выйдем прямо к месту.
Командир (бегло взглянув на приборы): Снос два градуса. (Кладет руки на штурвал.) Ты представляешь, как когда-то летали без автопилота?
Штурман: У меня не хватает фантазии.
Командир: Вот старик, наверное, помнит. (Посмотрел на второго пилота. Тот мерно всхрапывает во сне.) Смотри-ка, в самом деле заснул.
Радист (снимая наушники): Между прочим, меня тоже клонит в сон.
Штурман (не отрываясь от карты): Понижение атмосферного давления. Первый признак хорошего самочувствия…
И сам подавляет невольный зевок.
Внизу — девственной, арктической белизны снежное поле облаков.
Но вот далеко-далеко в разрывах облаков замелькала ис-синя-серая гладь океана…
— Океан! — восклицает мальчик. — Кристин, гляди — океан!
Камера уже в руках мальчика. Рядом Иржи. Женщина, чуть скосив глаза, наблюдает за ними.
— Хочешь снять? — спрашивает оператор.
— А… можно?..
— Конечно! Вот смотри… — Большие руки Иржи покрывают тонкие пальцы мальчика. — Надо сделать вот так… — Он наводит фокус. — Теперь нажимай кнопку…
— Странно! — говорит филуменист, заглядывая в окно. — Он совсем не похож.
— Кто? — равнодушно спрашивает толстяк. Он по-прежнему что-то жует.
— Океан! Я столько раз видел его совсем другим…
— Где?
— На этикетках… — смущается филуменист.
— Я же говорил, что никому не следует доверять, — меланхолически замечает толстяк.
Далеко не всех пассажиров интересует показавшийся внизу океан.
Коммивояжер, например, занят своим соседом. Тот, наконец, уснул!
Свернув в тоненькую трубочку лист бумаги, комми, как школьник, тянется к ноздрям соседа. Жестом он приглашает Терезу полюбоваться.
Листок касается ноздрей уснувшего. Тот встряхивает головой, чихает… и не просыпается.
— Видели?! — торжествующе говорит комми. — Фирма «Грехэм, Грехэм и Дриблинг», патентованные средства — отделения в тридцати странах мира!
Он снова щекочет ноздри соседа. К восторгу Терезы, тот вновь чихает.
Дремлющий впереди солдат приоткрывает глаза.
— Будьте здоровы!
Ему никто не отвечает.
— Будьте здоровы! — настойчиво повторяет он.
Смотрит вокруг и замечает студентку. Генри нет. Его кресло свободно.
— П-сс, малютка! — с трудом поднявшись, солдат шагает через проход. — Рад тебя видеть!
Он тяжело плюхается в кресло. Девушка с мольбой оглядывается вокруг. Позади с брезгливой миной диктатор. Комми и Тереза заняты уснувшим пассажиром. Девушка с надеждой останавливает взгляд на миссионере, но тот скромно отводит глаза.
Солдат берет девушку за подбородок.
— Надеюсь, наше путешествие будет приятным…
Девушка вырывается, на ее глазах выступают слезы.
— П-сс, малютка! От доблестной морской пехоты…
Из хвоста самолета приближается Генри. Он чисто выбрит, причесан, в руках у него бритвенный прибор и полотенце. Секунду он смотрит на происходящую сцену, потом кладет тяжелую руку на плечо солдата.