— То-то! — не без гордости произнес Максимов. — Так вот, этот самый блок я сначала и посчитал пропавшим. А он как ни в чем не бывало… только на месте другого — какая-то дурацкая шутка.
— И что же, у вас каждый может так запросто подойти к этой уникальной установке и «шутить»? А другой блок все-таки пропал?
— Это резервный, мы его найдем! Незаконченный, — отмахнулся Максимов. — Стоит ли так усложнять…
— Дай бог, — полковник помолчал. — Но я бы хотел все же взглянуть на этот ваш прибор, эти блоки. Так сказать, для очистки совести…
Максимов пожал плечами и провел Соболева в соседнюю комнату. Там полковник увидел невероятное сплетение разноцветных проводов и всевозможных приборов.
— Вот наша установка, — любовно поправил Максимов какую-то проволочку. — А вот и тот самый блок.
Полковник взглянул. Перед ним была миниатюрная, очень сложная конструкция, составленная из массы крохотных деталей: конденсаторов, сопротивлений, полупроводниковых элементов.
— А как выглядел тот, резервный? — спросил он.
— Точно так же, — ответил Максимов. — Внешне оба блока совершенно одинаковы. Вот потому-то мы сразу и не разобрались.
— Н-да… Действительно тут сразу не разберешься, — сказал Павел Александрович, оглядывая хаос запутанных проводов, — сделано, что называется, на веревочках… А когда вы заметили пропажу?
— Сегодня утром, придя на работу, я, как обычно, сразу прошел в комнату, где установлена система записи сигналов радиолокатора на специальной магнитной ленте. И вдруг оказалось, что система записи не действует. Сначала я подумал, что где-то нарушен контакт. Вы правы у нас пока все сделано на живую нитку, мы торопимся. Я заметался, начал проверять соединения, спайки, а слона, как говорится, заметил не сразу. Могло ли мне прийти в голову, что блока вообще нет на маете? Я просто глазам не поверил! Пустая панель меня так сбила с толку, что я как-то даже не глянул на соседнюю, где стоял «пропавший» блок. Вам никогда не случалось терять очки? Ищешь, ищешь, а они на собственном носу, — Иван Иванович поправил свои очки с надтреснутыми стеклами. — Бывает. Я поднял всех на ноги. Вот и вам позвонили… А потом я… нашел очки на собственном носу.
— И что же вы подумали?
— Видите ли, есть у меня техник — Сергеев. Такой, знаете ли, что называется, пижончик, этакий ферт с усиками, считает себя очень остроумным, оригинальным… Так вот, я и подумал: может быть, это его «шуточки»… Но…
— А где он сейчас?
— Еще вчера утром я дал ему задание съездить сегодня на один завод за деталями. Вернется только завтра. Ну, пусть он только появится! Я ему…
— А больше никого не было?
— Сам я уехал в середине дня на конференцию. Оставался еще старший техник Брагин. Но этот… энтузиаст, страстный радиолюбитель. Работа — единственное, что ему осталось: сын погиб на войне. Человек одинокий, пожилой.
— А он где?
— Дома. Видимо, прихварывает. Сердце.
— Значит, когда вчера вы ушли, в лаборатории оставались Сергеев и Брагин. А нельзя ли узнать, когда они ушли?
— Можно установить с математической точностью: у нас в проходной есть табельные часы. — Максимов позвонил и, переговорив по телефону, повернулся к полковнику. — Лаборантка из соседней комнаты, где стоит регистратор, ушла в 16.00. Сергеев упорхнул, как всегда, при первой возможности: сразу же после звонка, в 16.00. Брагин вышел в 16.15. Ключ сдал в спецотдел. Но он, конечно, вне подозрений.
— Да… — как бы размышляя вслух, сказал Соболев. — Вот если бы узнать, в котором часу пропал блок?
В следующем номере будет напечатана статья
Э. Финна: «Науки помогают криминалистике».
— В котором часу? — переспросил Максимов. — А знаете, ведь это тоже можно установить.
Павел Александрович вопросительно взглянул на него.
— Да, да, — повторил инженер, — для этого достаточно обратиться к записям, сделанным на магнитной ленте. Хотя мы и не отмечаем специально время — на данном этапе это нас не интересует, — но лента движется в приборе равномерно, и время, когда вынули блок, можно установить: вычислить по длине записи!
Иван Иванович вынул из блока катушку с магнитной лентой. Видимо, все это начало его забавлять…
Им пришлось немало повозиться: надо было исследовать запись и установить момент, когда система записи перестала действовать. Результат изумил Ивана Ивановича. Оказалось, что резервный блок был вынут из установки в половине третьего ночи!
— Шуточка-то ночная! — прокомментировал Павел Александрович. — Ночью лаборатория заперта?