— Да… — протянул Максимов, растерянно протирая очки и глядя на отметки, сделанные им на полях ленты. — Что за черт! А мы не ошиблись?
Проверили еще раз. Соболев выпрямился.
— А теперь у меня к вам просьба: дайте мне ключ.
Иван Иванович достал его и протянул полковнику:
— Хотите проверить отпечатки пальцев?
Соболев улыбнулся.
— Я пошлю его в лабораторию спектрального анализа. Ночные шутники не любят сейчас оставлять отпечатков пальцев… Но какой-нибудь след обязательно остается! Да… иногда самый неожиданный. Вот же ваша электроника уже помогла нам кое-что установить… — он вдруг замолчал, что-то обдумывая, — А не могли бы вы определить, — сказал, наконец, полковник, — по записям на ленте, в котором часу блоки поменяли местами?
Не ответив, Максимов стал вновь бегло воспроизводить записи на ленте.
— Вот, нашел! — воскликнул он наконец. — Этот резкий всплеск… перерыв… Ведь это и есть тот момент, когда блоки вынули из гнезд. А дальше опять запись до той минуты, когда блок вынули совсем!..
— И когда же это произошло?
— Сейчас узнаем, сейчас… В 15.56!
— Днем? То есть еще тогда, когда и Брагин и Сергеев находились в лаборатории?
— Выходит, что так. Это становится любопытным! Но зачем же было менять местами блоки?
— Спокойно, Иван Иванович! Давайте рассуждать логично, математически. Вы сказали, что когда блоки поменяли местами, локатор продолжал, по сути дела, нормально работать, Знали ваши сотрудники о такой возможности?
— Не думаю. Видите ли, одна из идей конструкции заключается в том, чтобы сделать резервный блок, рассчитанный на худшие условия работы. Причем схема резервного блока, а также размещение деталей находятся в стадии разработки. По идее внешнее оформление резервного блока должно быть такое же, как и основного. Это позволяет обеспечить взаимозаменяемость. Коробка блока со всеми наружными контактами была изготовлена. Даже две. Я думал об их внутренней «начинке». Но пока что резервный блок содержал обычную схему. Мы испытывали основной блок, а о резервном знал я один.
— Так, — сказал Соболев. — Тогда еще один вопрос. Если бы, скажем, вам понадобилось, ну, что ли… украсть идею секретного блока, его надо было бы для этого разобрать?
— Да. Пришлось бы повозиться, и немало. Смотрите на него сколько хотите — по внешнему виду ничего не поймете.
— Значит, блок пришлось бы украсть?
— Но ведь этот не украли!
— Да, украли другой. Но, может быть, по ошибке?..
— Ничего не понимаю, — Максимов пожал плечами.
Полковник покачал головой.
— Честно говоря, я тоже пока мало что понимаю, — признался он. — Но мы должны в этом разобраться. Еще одна просьба: позвоните, пожалуйста, Брагину. Спросите все-таки, почему он сегодня не вышел на работу.
Ни слова не говоря, Максимов снял трубку и набрал номер. Соболев услышал протяжные гудки — никто не отзывался.
— Телефон у него в комнате, — растерянно произнес Максимов, — рядом с кроватью… Я знаю… Вы не видели, куда я дел ключ? — вдруг спросил он с беспокойством, шаря по карманам.
— Вы передали его мне, — сказал полковник.
И на какой-то миг у него мелькнула мысль, что такой мог и сам «в порыве вдохновения» переставить зачем-то блоки, а через пять минут забыть об этом… Но так или иначе… Исчезнувший блок должен быть все-таки найден.
После, у себя, Павел Александрович долго обдумывал все обстоятельства дела.
Похоже, что здесь продуманная, связная цепь событий. Блоки меняют местами в конце рабочего дня, после того как Максимов уходит. Зачем? Для того, чтобы утром получить ужасный нагоняй от разгневанного начальника? Нет, конечно. Это сделано с целью: ночью кто-то должен украсть блок. И он это делает! Но получает совсем не то, что, видимо, ожидал получить. Почему?
Сергеев и Брагин. Сергеева отослал сам Максимов. А Брагин? С него-то, пожалуй, и придется начать…
Романов, помощник Соболева, долго стучал в дверь старого одноэтажного домика: комната, в которой жил Брагин, имела выход прямо на улицу.
Не дождавшись ответа, Романов отошел от двери, заглянул в окно. Сквозь занавеску он увидел, что хозяин дома сидит у стола. «Спит, что ли?»
Капитан постучал в окно. Человек за столом не пошевелился.
Романов почуял недоброе. Пришлось вызвать управдома. Дверь взломали.
Когда капитан вошел в комнату, он сразу понял: Брагин мертв. Рядом на столе валялась распотрошенная радиодеталь, а рука, которую капитан с трудом разжал, сжимала обрывок записки.